– Господа негоцианты, приветствую вас на территории королевства, – взмахнул он рукой в меховой перчатке.
– И вам не хворать, – поморщился Славик, надвигая шапку на глаза.
– Приветствую, – крикнул я сквозь свитер. Узкая его горловина хоть и защищала шею от холодного ветра и хлопьев снега, но сделала переоблачение весьма непростой задачей. – Холодно у вас тут.
Троица наконец приблизилась ровно настолько, что мы смогли обменяться рукопожатиями.
– Спешу представиться, – раскланялся встречающий. – Я ваш гид и советчик на ближайшую неделю, барон Ярош Грецки. Со мной, – кивок за спину, – капитан роты королевской тяжелой пехоты виконт Криви и его адъютант, лейтенант Малдон.
Оба бронированных здоровяка синхронно щелкнули каблуками сапог.
– Извольте в дом, господа. – Грецки вновь кивнул за спину и, развернувшись, засеменил по снегу в сторону распахнутых ворот. Пехотинцы вновь кивнули, то ли нам, то ли друг другу, жесткие стоячие воротники мешали им ворочать головой, и, издавая звук товарного состава, припустили за бароном, спеша убраться в тепло и уют казарм.
Наблюдая за удаляющейся троицей, я только покачал головой. Трудно здесь будет, ой как трудно. Они же, считай, зашли для галочки, словно прогуливались неподалеку.
– Пошли, – кивнул я Зимину, который, застыв на мгновение, уставился в исчезающие в воротах широкие спины пехотинцев короля. – Нас вроде пригласили в дом.
– Вещи бы, что ли, помогли дотащить, – вздохнул Славик и, вздернув сумки на плечо, поплелся вслед за мной, проваливаясь по щиколотку в снег.
– Ага, – улыбнулся я. – Два офицера и целый барон шмотки за тобой таскать будут. Не барское это дело.
– Ну хоть бы кого прислали, – сокрушался Славик позади меня. – Ты же как-никак глава торгового представительства. Купец, чиновник, кто ты там еще? Ну, личность важная.
– Зимин, не ной. – Я на ходу вытащил сигарету из кармана и, щелкнув зажигалкой, закурил. – Все встанет на свои места. Кто мы для них? Чужаки. Что от нас можно ожидать, не знают, но и в ноги бухаться не собираются.
Преодолев участок, заваленный снегом, мы выбрались за пределы частокола и тут же окунулись во все прелести средневековой жизни, а именно вляпались ногой в чье-то дерьмо. Вляпался-то я, но настроение поднялось у моего приятеля, и, матерясь на чем свет стоит на эту кучу, на того, кто её тут изобразил, и вообще на весь мир, я, шаркая ногой в тщетных попытках сбросить с ботинка смердящие кусочки, устремился прочь от точки перехода.
Путь наш пролегал мимо сколоченных на скорую руку казарм, своим видом больше напоминающих сараи. Коновязь, пустовавшая