– Ну, ну… Давай из серьёзных.
– Я в областной библиотеке и архиве не без труда откопал кое-что про архиерея Митрофана.
– Интересно.
– Он не только видным церковнослужителем был. И не только известным богословом.
– Так, так…
– Дмитрий Иванович Краснопольский, это его мирское имя, сын каменщика из Воронежской губернии, после окончания Киевской духовной академии, пройдя необходимую подготовку, инспектировал православные учреждения и храмы, объездив пол-России, заслужил почёт и уважение, как непреклонный служитель патриарха, но в своей среде прославился тем, что посвятил свою жизнь возрождению памяти казнённого в своё время повстанцами Степана Разина архиепископа Астраханского Иосифа.
– Которого Васька Ус с раскола сбросил?
– События тех лет по-разному толкуют историки. Всё башню ту искали, ругались – та, не та, а теперь оказалось, что башни той вообще нет в Кремле, снесли её давно.
– Порушено было много, без разбора и счёта.
– Но про Краснопольского я ещё не всё рассказал. Среди особо приближённых Митрофан слыл у патриарха Тихона лицом, можно сказать, исключительно доверенным, за несколько лет до начала Первой мировой войны Тихон делегировал его в Государственную думу депутатом, и тот пять лет достойно защищал интересы церкви от черносотенцев и других разных наскоков противников, за эти заслуги Митрофану была пожалована одна из самых почётных наград – орден Святого Александра Невского и только летом тысяча девятьсот шестнадцатого года он был назначен в наш город, получив через два года звание архиепископа.
– Фигура! – поджал губы Федонин. – Что и говорить. Генерал, если на воинское звание перевести.
– Берите выше. Владыка! Так у них именуют этих лиц.
– Маршал, что ли?
– Почти рядом.
– Значит, со своего плеча одарил его патриарх Тихон и орденом, и крестом тем бесценным. Завистников у него было, видать, множество. Любимчиков всегда поджидает лютый злодей с ножом за пазухой. Из века в век так было. И на крест его нашлись длинные руки. Кстати, куда орден-то задевался? В музее краеведческом не удалось побывать? Может, там что имеется?
– Там только революционные листовки и маузеры комиссаров.
– Что это ты так?
– Да кто же разрешит церковные реликвии там хранить? Тем более расстрелянного заговорщика?
– Да, да… Заговорились мы с тобой, – полез Федонин за портсигаром.
В дверь тихо постучались.
– Войдите! – гаркнул старший следователь, хмуро скосив глаза мимо меня. – Не иначе нечистая сила кого принесла. Совсем уже на ночь глядя.
В кабинет ввалился бодрый розовощёкий капитан уголовного розыска