Марго осмотрелась по сторонам, и мне показалось, что она меня заметила. Взгляд ее задержался на окне моей комнаты. В этом взгляде не читалось осуждения или злости. Наоборот, он был преисполнен сочувствия. И ведь только Маргарита могла понять меня и выслушать, а я не открыла дверь. Я просто боялась, что пустота внутри меня может затронуть и ее.
А может, я хотела, чтобы мостик, соединявший меня с прошлым, окончательно сгорел.
Прошло чуть больше месяца с того момента, как я потеряла ребенка. И вот я бегу из кладбища, и слабая, почти незаметная боль вспыхивает в груди. Вспыхивает, и тут же гаснет.
Пора возвращаться к нормальной жизни, говорю себе я, и, пересекая порог кладбища, не оборачиваясь, спешу в школу, которую не ходила с сентября. Там меня ждут уроки, сплетни знакомых и уже утраченное детство.
***
Моему общению с одноклассниками мог бы позавидовать немой. Мало того что подруг у меня в школе не водилось, кроме тихони Тани, так и последняя почти отсеялась. Внезапное мое отсутствие объяснялось приступом аппендицита. Именно такая справка была подписана у сочувствующей моим родителям докторши и подготовлена для классного руководителя.
Поселок, в котором я жила, был небольшой, поэтому каждый был знаком друг с другом минимум через одно рукопожатие. Как я уже говорила, Алекс хоть и был невоспитанным и избалованным, все же пользовался большой популярностью среди девушек. Его смерть стала для всех немалым потрясением.
Многие знали, что я и Рита проводили большое количество времени с Алексом летом, поэтому я готова была к любым нападкам. В сентябре, пока не случился выкидыш, я слышала, как девочка с параллельного класса рассказывала подругам, что Рита довела бедного парня до самоубийства. Большей глупости и не придумаешь. Но это была лишь одна версия, а их насчитывалось немало.
Непривычно пустой холл школы слабо освещали несколько лампочек на потолке. Белые простенькие часы, висящие над входом в коридор, показывали ровно восемь утра. Звонок на первый урок ожидался через тридцать минут. По обеим сторонам холла стояли длинные, выкрашенные в голубой цвет, лавки. Позади лавок из больших окон открывался вид на спортивную площадку и передний двор. На каждом окне потрескавшейся краской были изображены школьные принадлежности.
У арки, прямо перед коридором первого этажа и лестницей, за партой сидел дежурный девятиклассник. Мальчик все время зевал и закрывал рот ладошкой.
Таня устроилась неподалеку от выхода и листала глянцевый модный журнал. Я приблизилась к ней и негромко сказала: «Привет». Одноклассница посмотрела на меня, и в ее глазах отразилось удивление. Она отодвинулась, будто рядом оставалось совсем мало места, и еще тише, чем я, молвила:
– Привет.