Здесь есть лошади, – думала тем временем Марина. – Убиться можно, лошади, настоящие, с копытами! Нет, дура она будет, если уедет сейчас отсюда, не поездив верхом хоть капельку, не потрепав этих лошадей по холкам, потерять единственную в жизни, уникальную возможность пожить в доме, где есть лошади! Нет уж, дудки! Пусть ее тут хоть поедом едят, никуда она не уедет.
– Валь, а Валь, – запинаясь и краснея от важности просьбы начала Марина. – А можно… Сейчас… А пошли сейчас к лошадям, – выговорила она наконец.
– Завтра, мышь. Мы ведь их уже покормили и конюшню заперли. Идти сейчас, свет зажигать, они нервничать будут. Потерпи до завтра, хорошо?
– Хорошо, – покорно согласилась Марина, заметно сникая. Навалилась вдруг усталость, захотелось спать, и пускай поскорее завтра! Марина зевнула.
– Ты чего это? Опять спать пойдешь раньше всех? До ужина еще жить и жить, а она уже зевает.
– Устала я что-то, людей тут у вас много очень.
– Это правда. Чего-чего, а людей тут хватает.
И снова, неслышно, как в прошлый раз, словно пройдя сквозь стену, перед ними возникла Алена.
– Валя, – сказала она, даже не взглянув на Марину. – Ты что же это? Вода уже нагрелась, все собрались, одного тебя ждем.
– Ах, черт, совсем из головы вон! – Валерьян поспешно вскочил.
– Вы куда? – спросила Марина.
– Детей купать, – равнодушно, уже вся в предстоящих хлопотах, бросила ей Алена. Но тут же, словно спохватившись, обернулась. – А то приходи, может, тоже поможешь чем.
– А можно? – рванулась Марина. Она уже опять устала одной, ей хотелось снова к людям, к тем, которых много, куда-нибудь в сутолоку, в толчею. Усталости как не бывало. Марина вдруг поняла, чего ей здесь не хватает. Тут все что-нибудь делали, у всех было свое какое-то место, предназначение. Здесь было мало быть просто беременной, чтобы стать своей, здесь надо было быть полезной.
Ванная, куда они с Валерьяном даже не зашли, а только заглянули с порога, полна была пара, плеска и многоголосого смеха. У края ванны стояла Ольга в длинном клеенчатом фартуке и намыливала бело-розового белобрысого Ванечку. Мокрая крыса перебегала у нее с плеча на плечо, тщетно пытаясь увернуться от мыльных хлопьев. У другого конца ванны с душем в руках стояла Женька и смывала с одного из близнецов мыло. За спиной ее в облаке пара высился Денис с большим махровым полотенцем наизготовку. Слева от двери, в уголке, Алена раздевала Никиту, а абсолютно голая Сонька дергала ее за руку и вопила: "Я, я первая буду мыться! Я, я уже разделась!"
– Готово! – выкрикнула Женя.
Денис подхватил свежевымытого близнеца в полотенце и, на ходу вытирая, понес к дверям. Пацан