Усовершенствованный мозг рептилии хранил каждое мгновение.
Я смотрел в черные жемчужины расширенных зрачков, поглотивших золотую радужку, видел в них отражение чудовища и чеканил каждое слово:
– Теперь ты знаешь, кто я. Разрушь связь между нами. И я исчезну. – готовый сгинуть вне, вампир развернулся, сделал шаг и поймал спиной:
– Не исчезнешь. Пусть монстр, но ты – мой.
Помятый лист выскользнул из ослабевших деревянных пальцев. Я скорчился на прогнившем полу. Память раскрыла популярный файл. Воспоминания перенесли в наш роковой последний вечер.
Лес стоял в оцепенении, стараясь не будоражить натянутые нервы взвинченного хищника. Могучие дубы сдались под порывами пронизывающего ветра, обнажили ветви и застыли в ожидании забвения. Темень. Заморозки. Зловещая тишина. Этой ночью уходил ноябрь, прощаясь с лесом слепым бураном. Я тоже уходил. Прижимая уши, пес ежился от холода, но послушно семенил за мной. Тяжелым аллюром я приближался к стенам немых развалин.
Руины местного «Камелота» видели много, но так бы и зарастали ковылем и дикоросами, если бы не один одержимый медиум и его аномальные разборки. Но на этот раз серийный убийца не разрабатывал очередную карательную операцию. Я думал о Камилле…
Наши отношения могли эволюционировать по двум путям: либо я ее убью, либо инфицирую. Я выбрал третий. Меня не мучили сомнения. Я четко видел цель. Причины ее опасного магнетизма были определены. Я стремился к реализации освободительного плана…
Шокирующие коррективы внесла сама Камилла. Мой план превратился в бред мазохиста, когда королева гордо заявила:
– Я буду за тебя бороться.
Демон ошибался. Несмотря на пропасть между нами: одержимости, мировоззрения и разницы в возрасте, моя недосягаемая мечта не стала церемониться. Она ничего не просила, не обязывала, не требовала никаких гарантий – просто любила, верила в меня, помогая сражаться со своим проклятием.
Леди сама не подозревала о прогрессирующем влиянии на сумасшедшего вампира. Ее вера реформировала мой характер, делала личность монолитной. Я был человеком. Не ассоциировал себя с ним, я им жил. То, что между нами происходило – не поддавалось анализу. Синхронное влечение, феноменальный резонанс – вне времени, реальности и… перспектив.
Вампир эгоистично мог бы довольствоваться малым,