Ох, и не пришлось бы потом жалеть о совершенном, как это часто случается с благими делами.
– Именем святой Инквизиции!
Смех быстро прекратился. Грабители развернулись в его сторону, в их глазах застыло недоверчивое недоумение.
Ювелир отогнул ворот плаща, непринужденно демонстрируя приколотую за мгновение до того змеевидную серебряную фибулу [1]. Левая рука многозначительно легла на рукоять эстока, укрывшись за затейливой гардой – диковинным сплетением стальных лепестков и кружев. Такие фибула и эсток – отличительные знаки работника святой службы. В век огнестрельного оружия, технологий и магии лишь они и сохранили благородное умение фехтовать, оставаясь настоящими воинами до конца.
Если, конечно, не брать в расчет той мелочи, что единственное применение древнему искусству городские инквизиторы находили в притеснении и истреблении беззащитных изгоев. Другое дело те братья, которые жили и охотились за стенами полисов.
Себастьян также относился к огнестрельному оружию довольно-таки равнодушно, хотя иногда без него было не обойтись. В особенности если не предоставлялось возможности вступить в ближний бой или противник значительно превосходил в численности. Несмотря на это, холодное оружие было ближе сердцу, хоть и требовало куда больше времени на освоение. Методично доводя технику до совершенства, Себастьян никогда не пренебрегал тренировками: они занимали значительную часть каждого без исключения дня. Тренированное тело служило оружием, которое невозможно отнять и которое не даст осечку, что было немаловажно в непредсказуемой профессии ювелира.
Конечно, старомодный тяжелый эсток, вышедший из широкого употребления гораздо раньше изобретения пороха, не был излюбленным выбором Себастьяна. Никто не спорит, в прежние времена этот граненый двуручный меч действительно был хорош: в пешем строю не мешал маневренности, а всадникам позволял нанести удар на полном скаку, пробивая вражеский доспех. Но все же, если речь заходила об одиночном бое на узких городских улочках, на вкус ювелира, существовало множество гораздо более современных, удобных и практичных клинков.
Использовать холодное оружие в нынешнем веке было скорее данью прошлому. Прошлому, когда Церковь еще имела влияние на политику. Прошлому, когда Церковь и Инквизиция были едины и не знали вражды. О, как желали они вернуть то время! Но реки времени не текут вспять.
Эсток по-прежнему оставался самым узнаваемым, устрашающим символом Инквизиции. А привычным оружием Себастьяна, к коему он питал поистине нежные чувства, была пламенеющая шпага.
Она унаследовала прочность и все достоинства добротных прямых клинков в сочетании с повышенной эффективностью кривого меча. Пламеневидное лезвие тщательно затачивалось по всей длине, а волны были чуть разведены в стороны под особым углом. Благодаря этим изгибам шпага имела наилучшие поражающие свойства, с