состояло из трех огромных коров и пяти коз с козлятами. В деревне это стадо прозвали «бандой Квакина» и была эта банда грозой соседских садов и огородов. Заводилой в банде была старая коза. Именно она разрабатывала коварные захваты задних огородов крестьян и дачников. И ведь понимала вредная скотина, что задние сады и огороды практически ничем не загорожены, а заборы и изгороди имеют больше политический характер. Тем более как правило задние огороды граничили с лесом, а значит были пути отступления. Бывали моменты, когда банду застигали врасплох, и тогда всем членам банды доставалось по полной программе. Чем только не били их. В основном это были черенки от лопат и колья из забора. Бывали и просто ветки, наспех сломанные у куста. Какие только размеры камней и земляных комьев в них не летело, но «банда Квакина» не собиралась остепениться и стать обычным стадом. Каждую свою неудачу они запоминали и готовили план мести. Каждого кто когда-либо так или иначе их обидел, они запоминали и заносили в черный список врагов. А если взять в учет, то что все жители деревни, включая приезжих дачников, когда либо, сильно или слабо, но обидел банду, то получается, что банда ненавидела всех и каждого из жителей деревни. Атака на врагов проходила по всегда одному сценарию. Проходя между лесом и деревней стадо высматривало очередной огород для своего коварного нападения. Впереди стада шла мозг и заводила, старая коза, вот она и определяла жертву и давала команду к атаке. Выглядело это так. Выбрав нужный огород, атаманша подходила в плотную к забору, вставала на задние конечности, а передние, вытягиваясь во всю свою длину, опирала на верхнюю часть изгороди, тем самым давая сигнал о начале атаки. Дальше все было еще проще. К забору подходила одна из коров и совершенно тупо облокачивалась на него всей своей массой. Естественно старая изгородь не выдерживала и валилась. Путь к грабежу был свободен.
Как конкретно произошло в этот раз, не известно, но факт присутствия «банды Квакина» у себя во дворе, Кузьмич осознавал более чем четко. На память Кузьмичу сразу пришла мысль, что всего пару дней тому назад жена говорила ему о том, что не плохо было бы поставить новый забор на заднем огороде, а то старый совсем трухлявый стал, того и гляди упадет. В одну секунду Кузьмич соскочил с кровати и выбежал на крыльцо. Картина, представшая перед его глазами, была более чем плачевная. Все стадо в полном своем составе тусовалось не в огороде, как принято у животных, а во дворе перед домом. Стол и скамейки валялись на земле, – хорошо вчера все со стола убрал, – бегло подумал Кузьмич, самовар тоже валялся на земле. Но самое страшное, что в поваленную гитару Француза одна из коров наступила своей задней ногой и теперь эта несчастная гитара, болтаясь на ее копыте такой нелепой босоножкой, иногда издавала жалкие звуки порванными струнами, задевающими за другую ногу. Ужас от увиденного и мысль о том, как расстроиться Француз, узнав о преждевременной кончине своей гитары, пробудило в Кузьмиче инстинкт хищника. Стараясь не выдать себя Кузьмич застыл на крыльце. Рука
