– А никак, Толян. Пойми, нужно просто жить, назло всем блядям, надо – так и по головам идти. У нас нет другого варианта, пойми, нет ничего. Ни страны, ни народа, а есть ты, я, Фрол и наши парни, остальное хуйня, поверь, и родина – это товар, дело в цене и всё, брат, все гораздо проще.
– Знаешь, Жень, а ведь ты прав, – я закуриваю и понимаю, что в действительности всё ещё хуже, – я и не заморачиваюсь, брат, значит, просто живём.
– Не бзди, будет хуже, – успокаивает Китаец, – только ты пойми, Толян, друзья-то мы тут, ибо у нас общая цель – выжить и заработать, а на патриотов и на родину мне насрать, вот и всё.
– А я на хую всё видел, вот и всё, – вставляет свою лепту в разговор Фрол.
Возникла пауза, говорить-то было нечего, всё было ясно и понятно, накатывала тихая, до мурашек по коже, злость. И не к кому-то именно, а просто злость, та злость, на которой мы выживали назло и вопреки.
– А знаете, что самое блядское в этой истории, парни? – продолжил вдруг Женька, – что потом будут писать книги, рассказывать детям в школе про героизм, патриотизм и прочую хрень, а в книгах будут восторгаться красотами Кавказа, вести философские разговоры, и это будут хавать. Поймите, парни, будут, и самое пидорастическое то, что авторы будут верить тому, что напиздели. Лис, ты скажи, у нас тут что, всё с филологическим образованием? Нихуя и луку мешок. Ещё песни будут писать, слезу у мокрощелок вышибать, военный шансон, блядь. Знаете, парни, я когда вижу «чеха», я валю его к ебеням, а не веду с ним споры о том, кто куда пришел и почему я его должен ёбнуть. Заебало всё, и эти ещё приехали хуеплёты, вот они и напишут потом правду о Чечне. – Китаец щелчком выбил из пачки «кэмела» сигарету, – всё проще. И будет ещё проще. И мне похуй за кого воевать, я сам по себе, и вы такие же, только врать не надо и всё срастётся. Мы сидели и курили, щурились на вечернее солнце и молчали. Самое гадское то, что Женька прав, стопроцентно прав, и что бы ни было, мы уже были заражены тем вирусом, что отличает нас от остальных людей. Для нас война – это работа, и отношение к ней как к работе. Мы наёмники, самое страшное, что может быть для нас, это прекращение этой работы, а это в наши планы не входит, поэтому сидим и ждём.
А утром началось великое переселение народов. Как цыгане, со всем скарбом, через матюги, мы начали передислокацию под Шали. Невольно в голову лезли сравнения с Ордой, Македонским и прочих героях прошлого. Ничего не меняется, никогда наша армия не бывает готова, и в этом есть какой-то сакральный смысл
Глава 13
По приезде на новое место, в восторге от которого никто не был – чистое поле, вдали виднеется башнеподобное строение, как выяснилось, это одна из построек птицефермы, в паре километров от нас шалинская учебка, ныне разгромленная, причём не нами, а местными жителями. Наша сапёрная рота и тут оказалась впереди планеты всей. Единственное подразделение, у которого в наличии есть кран, экскаватор, две ПЗМ, ну и так, по мелочи. Технари нам уже подготовили все ямы и капониры, так что