– Тихо, тихо, сын! – отец отцепил его руки от пакета с телом и поволок обратно к подъезду.
Люди начали спешно расходиться. Плюясь слюной, Макс продолжал кричать:
– Пошли вон! Твари! Вам тут не цирк! Убирайтесь все к чёрту!
– Пойдем отсюда! – попросил отец, отчаянно пытаясь его удержать.
К ним снова торопилась женщина в медицинском халате.
– Нет! – закричал Макс, протестуя. – Нет! Я против!
Фельдшер посмотрела на отца, тот отрицательно помотал головой. Макс сделал рывок и, освободившись, побежал вперёд по улице что было сил.
– Куда это он в таком состоянии? – спросила соседка у Озерова-старшего.
Тот лишь махнул рукой, игнорируя соседку и фельдшера, развернувшись пошёл в сторону подъезда. По асфальту с шумом ветер катал пустой пластиковый стаканчик.
– На кухне закончили? – прошёл Озеров-старший в квартиру.
Криминалисты ещё работали над осмотром места преступления.
– Да, туда уже можно, – кивнул один из экспертов.
Озеров-старший зашёл на кухню и, открыв холодильник, достал с дверки бутылку водки. Открутил крышку и плеснул в стоящий на столе стакан сто грамм. Залпом выпил и налил ещё. Обвёл глазами помещение. Привычный порядок. На полотенце разложена вымытая посуда. Духовка, как обычно, приоткрыта. На плите в кастрюле, видимо, борщ.
На кухню вошёл следователь.
– Вить, к обеду постараемся управиться. У меня только один человек. Ты тут будешь ждать?
– Нет, я поеду, – потёр влажные глаза. – Тут не могу. – Допил содержимое стакана и, ополоснув, поставил его к другой посуде.
– Держись, друг! – похлопал его по плечу следователь, покидая кухню.
Макс бежал со всех ног, не разбирая дороги. Сердце бешено колотилось в груди, рискуя выпрыгнуть на асфальт. Перед глазами стояла мама. Прокручивал в голове их последний разговор и всё ещё не мог поверить в происходящее. Слёзы застилали глаза, споткнулся на бегу и упал, приземлившись на ладони. Мелкие камешки асфальта больно врезались в кожу, оставив глубокие порезы. Вытер тыльной стороной ладони лицо и, присев на бордюр, принялся вынимать из ран мусор.
Наскитавшись по улицам, спрятался ото всех на техническом этаже соседней многоэтажки, уселся у маленького окошка, наблюдая за происходящим. То и дело накатывали приступы гнева, и к ранам на ладонях добавились сбитые о стену кулаки. Только через боль он смог хоть немного отвлечься. Около трёх часов дня квартиру покинула полиция. Отец не появлялся. Наверно, уехал на работу. Посмотрел на наручные часы. Уже семь. Стекло треснуло. Небольшой осколок провалился внутрь и мешал секундной стрелке идти. Макс потряс рукой, и осколок переместился в другую сторону. Странно, как это он сразу не заметил? Как оно могло разбиться, он же упал на ладони? Желудок урчанием известил его о том, что он ещё жив и нуждается хоть в какой-то еде. Макс поднялся и прислушался. Внизу было тихо. Осторожно спустился по железным ступенькам и, толкнув тяжёлую металлическую