В столице было шесть улиц: две продольные по речным берегам и четыре поперечные. На первых двух улицах жили знатные и богатые люди, на остальных четырех – народ попроще. Дома знатных людей имели террасы, выходящие к реке, и обширные сады с хозяйственными постройками. На поперечных улицах стояли сплошные ряды маленьких домишек, на задних дворах которых прятались крохотные погребки и сарайчики.
Эпизод в городе
Обоз, следовавший во дворец князя, с трудом пробирался по одной из двух продольных улиц города. В этот утренний час множество народа уже сновало здесь: приходящие слуги торопились в дома своих хозяев, разносчики сгибались под тяжестью корзин, набитых снедью, и кувшинов с чистой родниковой водой, угольщики катили тележки со своим нехитрым товаром.
На перекрестке продольной и поперечной улиц образовался затор: угольная тележка внезапно потеряла колесо и упала набок. Уголь рассыпался по дороге, прохожие старались его обойти; княжеский обоз вынужден был остановиться.
Такэно, раскрыв рот, смотрел на это столпотворение: никогда раньше он не видел столько людей.
– Уважаемый дедушка Сотоба, неужели в городе всегда такая сутолока? – спросил он старика, ехавшего вместе с ним на головной телеге обоза.
– Э-э-э, Такэно, разве это сутолока? Вот увидишь, что будет твориться через час на торговых улицах, когда откроются все лавки и мастерские – такие будут толкотня и шум! Тут, в городе, столько жителей, что муравьям, право слово, просторнее в их муравейнике, чем здешним людям, – отвечал Сотоба, с неодобрением глядя на уличную суету.
Такэно хотел спросить, какой же прок людям жить хуже, чем муравьям, но Сотоба продолжил разговор совсем о другом.
– Послушай, Такэно, ты хочешь стать воином, и я постараюсь представить тебя князю. Это не просто, – кто ты, и кто князь, – но я надеюсь, что в память о моих былых заслугах и из уважения к моим годам князь согласится принять тебя. Однако, оказавшись во дворце, ты должен неукоснительно соблюдать правила поведения, о которых я толковал тебе дома. Уважаемый Сэн разрешал тебе некоторые вольности и не обуздывал твою юношескую горячность, как следовало бы. В результате ты уже совершил один поспешный поступок, к тому же, нарушающий все правила приличия – ты женился на Йоке без согласия старших, женился, невзирая на свой и ее слишком юный возраст.
– Но я, но мы… – хотел возразить Такэно и осекся.
– Вот видишь, ты даже способен перебить старика, – сказал Сотоба.
– Простите меня, – склонил голову Такэно.
– Я-то прощу: с тех пор, как Сэн пришел ко мне и привел тебя и Йоку, вы для меня все равно что семья, а в семье прощается многое. Однако князь – иное дело. Он нам господин; он – милостив, но и суров, а потому не склонен прощать провинности. Для того