В результате холод отчуждения заморозил теплоту между матерью и первенцем. Вот так люди в повседневных заботах не находят времени и слов, чтобы объясниться, выразить друг другу свои чувства. И теперь рекрут Риордан шагал за односельчанами в первый свой военный поход, в полной уверенности в том, что его решение было правильным. От него нужны только деньги или добыча, которую можно превратить в деньги? Отлично, деньги они получили. Жалко было только младшего брата. Единственного по-настоящему родного человека. Так считал Риордан и, конечно, ошибался. Но замкнутость и привычка соизмерять слова с возможностью насмешек научила его думать, пусть и не всегда в верном направлении. Он пытался анализировать происходящее вокруг и часто мог предсказать, что случится дальше. А когда угадывал, то удивлялся, почему так не делают остальные… Если сейчас заглянуть в его мысли, то там обнаружится несколько цепочек, прообразов тех комбинаций, которые сделают в будущем из Риордана того человека, каким будет знать его весь Овергор.
«Пар над кашей струится вверх, значит, половина дня у нас есть. Ишь, как вьется Тиллиер вокруг солдата. Господин роканд, господин роканд… Если он продолжит задираться, придется ответить. Иначе все решат, что смеяться надо мной можно. Хоракт – нормальный парень, только не любит свар, он будет держаться в стороне. Хоть бы Виннигара не назначили старшим над нами. Тогда мне конец. На капрала нечего надеяться. Он станет наблюдать. Кто выдержит, тот молодец. Слабаки ему без надобности, так он сказал. Нужно обзавестись товарищами, одному мне придется тяжко. Но кто станет водить дружбу с таким образиной? Скоро Вейнринг скроется за холмом. Стогнар, прощай. Увидимся ли мы когда-нибудь? Стоп, кто там скачет?»
Риордан вытянул руку:
– Всадник!
– Сейчас кто-то получит, – осклабился Тиллиер.
– А я ни к кому и не обращался! – огрызнулся Риордан.
– Заткнулись оба, – рявкнул капрал. – Об изменениях обстановки можно докладывать без этикета. Давайте отойдем на обочину. Несется, как ненормальный.
Лошадь мчалась во весь опор, из-под копыт в разные стороны летели ошметки грязи. На расстоянии пяти шагов конный резко осадил скакуна, да так, что едва не перелетел через холку. Это был Дертин. Сын кузнеца спешился и, держа под уздцы лошадь, подошел к Скиндару. На подбородке Дертина алела свежая ссадина, одно ухо превышало по размеру другое и имело выраженный малиновый окрас.
– Чего тебе, парень?
– Я хочу отправиться