Дениса трясло, но не от холода. Мерещилось, будто кто-то преследует его – слышались тяжелые шаги и хриплое дыхание за спиной, покрытой по́том. Но каждый раз, когда он оглядывался, позади никого не было. Паника нарастала, и мужчина не имел ни малейшего представления, как избавиться от кошмарных видений.
«Почему я? За что? Почему все живут обычной счастливой жизнью и не видят того, что их окружает? Дело в них или во мне? – Денис хотел кричать в голос, сыпать проклятиями, сделать уже хоть что-то, чтобы все изменить. Но вместо этого он сильнее стискивал зубы, прикусывая язык. – Слабак! Но разве я могу что-то сделать? Я один, а их тысячи! Я не справлюсь, даже если и решусь…»
Чернота, проходившая совсем рядом, остановилась и посмотрела так, словно слышала его мысли и сомнения, чувствовала уязвимость. Не выдержав, мужчина побежал, гонимый животным страхом. Он не подозревал, что странное поведение не осталось незамеченным. Он не знал, что был не один.
Лиза никак не могла уснуть. Острые плечи гордо и с вызовом расправлены, изящные руки с длинными тонкими пальцами сжаты в кулаки, прямо говоря о готовности к бою, русые волосы убраны в короткий хост, линия бровей надломлена из-за хмурого взгляда серых глаз. Липкая от пота, оглушенная уханьем сердца в ушах она всматривалась в темноту комнаты. Чернота стояла в каждом углу, щерилась, кривлялась и тянула загребущие лапы к девушке. Лиза сглотнула вязкий ком, мешавший дышать, и включила свет, прекрасно понимая, что это не поможет. Ярко вспыхнула лампочка, но существа лишь слегка покачнулись.
– Задрало! – от души выругалась и показала черноте средний палец, вложив в жест всю имевшуюся ярость в хрупком теле. – Ох, как же бесит, – она сорвала с себя грязную спортивную кофту, которая за время пробежки напиталась кислым запахом тела, и швырнула в существо. Оно растворилось в воздухе как сизый дым на ветру. – Одним меньше, – но остальные все так же скалились и не собирались покидать насиженные места.
Мышцы гудели после напряженного дня, усталость подкашивала, невыносимо хотелось спать. Но Лиза продолжала упрямо стоять, глядя в зияющие провалы глазниц черноты. Девушка ругала себя за слабость, за трусость, за беспомощность. Вот бы сделать нечто такое, чтобы вся гадость исчезла! Она была готова зубами рвать