– Да как можно-то? Голубчик, вам подсунули оголтелую, к тому же, ужасно глупую пропаганду! – воскликнул раздосадованный Родион Нербин, – подумайте хотя бы о культуре…
– Вы назвали меня глупым? – поинтересовался Когтёв, разглядывая с интересом Василия Прокофьева.
– Не смейте меня так называть-с! – побагровел Василий Прокофьев, вскакивая со стула. – Никакой я вам не «голубчик», извольте обращаться ко мне только на «Вы», так, как я обращаюсь к вам! Я не потерплю подобного бахвальства! Что это за неуважение, да ещё от председателя культуры?! – всплёскивал он руками, топча газету, улетевшую на пол.
– Я же наоборот, – сказал Родион Нербин, медленно вставая со стула, – только из чистого уважения к вашей персоне.
– Вы ставите меня ниже себя! – продолжал горячиться Василий Прокофьев.
– Да, Родион, неуважительно получается, – вторил Когтёв.
– Как можно? Вы же действующий чиновник! – возразил Родион Нербин, – к тому же, то, что я обращаюсь к вам на «ты» говорит лишь о том, что я считаю вас равным себе, я ставлю вас не ниже себя, а на собственный уровень, ежели вам кажется, что вы этого недостойны, то это вы ставите меня ниже себя, чем, безусловно, сильно оскорбляете.
Отставной чиновник уже было полез с кулаками на председателя культуры, однако был остановлен, тут же появившимся перед ним Митей.
– Господа! Господа! – вскричал Гриша. – К чему ссоры? Выслушайте меня, Василий Прокофьев и вы Родион. Для начала сядьте. Вот так. А вы, Когтёв? Не стойте, сядьте, – Когтёв подошёл к Василию Прокофьеву, но сесть не захотел и остался стоять, смотря на окружающих, как коршун на добычу. – Хорошо. Думаю, стоит разъяснить по какой причине я вас сегодня собрал, в первую очередь для тех, кто до сих пор не догадался, а во вторую для тех, кто переходит все рамки приличия. Как уже все заметили, вы совершенно разных слоёв общества, имеете разные жалования, едите разную еду, одеваетесь в разную одежду, однако почему вы испытываете неприязнь друг к другу? Я в первую очередь про вас, Василий Прокофьев. Разве можно говорить об уважении к себе, когда вы не уважаете других? Подождите говорить, у вас будет время высказаться. Все люди равны в своих правах, я надеюсь, никто не станет спорить с этим высказыванием. Откуда же это пренебрежение? Разве вы в праве указывать человеку с кем он может общаться, а с кем нет? Разве можно дерзить тому, кто зарабатывает меньше, чем вы? Он молод, вы – нет. За ним будущее страны, за вами – погибель. Уж простите меня за мои слова, но вам уже больше пятидесяти лет, жены нет, детей тоже. Каждый день вы ходите до канцелярии и обратно за последними сводками, потом до газетной, после к себе на квартиру. Там