– Спасибо, Фрося, но в меня больше не влезет!
– Маленькая хозяйка, но вы ведь столько всего еще не попробовали! – искренне расстроившись, сетовала она своим непередаваемым голоском, больше похожим на детский или тот голос, что получается, если вдохнуть из шарика немного гелия.
И такая она была умильная в этот момент, что если бы не тотальная усталость, которая навалилась как-то очень резко, я бы ее точно затискала, а так просто погладила по руке, а потом и по волосам, которые больше напоминали солому:
– Я обязательно все попробую, но в другой раз, Фросечка.
Та шмыгнула носиком-пуговкой:
– Ну прямо как в детстве! Только ты меня тогда Фьесеськой называла, – домовушка промокнула глаза передничком. – Ты тогда такой миленькой была, играть любила, наряжала нас с Шебой в платочки и пела на горшке песенки.
– Ну… – растерялась я – эти подробности моего детства в памяти как-то не отложились. – Я и сейчас могу вас нарядить и песенки попеть. Без горшка, разумеется, – покосилась я на фыркнувшую Шебу, лежавшую рядом с мамой.
Хотя сейчас, пожалуй, я бы наряжать маминого фамильяра, которая оказалась самой настоящей мантикорой, не рискнула.
– Фрося, спасибо за ужин. Я очень скучала по твоей стряпне, и вообще… очень скучала, – призналась мама, грустно улыбаясь.
– А уж мы-то как все скучали! – вздох домовушки получился душераздирающим. – Дом без людей как человек без души. Вроде бы есть, существует, но пустой… – она снова вздохнула и махнула своей маленькой пухлой ручкой. – Пойду я, чаек поставлю, – и исчезла, словно испарилась.
Дом, в котором когда-то жили мои родители и я лет до трех-четырех, оказался не очень большим, но уютным. На первом этаже располагалась гостиная, кухня, кладовая, гардеробная и вполне современный санузел. А на втором три спальни и еще один санузел. Несмотря на то, что мы здесь отсутствовали больше десяти лет, нигде не было ни пыли, ни грязи. Пожалуй, только общий вид дома навевал некоторые мысли о запущенности. Все-таки из каких бы хороших материалов ни было построено жилище, его нужно периодически обновлять и внутри, и снаружи.
Я видела, с какой затаенной грустью и одновременно предвкушением мама отмечала эти изменения, готовясь поправить все в самое ближайшее время. Мне вообще казалось, что как только мы оказались в Приме, мама неуловимо изменилась. Я еще не до конца поняла природу этих изменений, но они мне… нравились.
Сад и цветники вокруг дома тоже не пришли в упадок и не заросли бурьяном, а были ухожены и радовали глаз. Это постарался полевик – существо наподобие домового, только отвечающее за сад, огород и прочее, что не связано с лесным хозяйством. Как по мне, так он похож на маленького гномика,