Совещание проходит, что называется, в тесном кругу. Присутствуют только мои ближники, словом и делом доказавшие свою преданность и полезность Мекленбургскому дому. Романов, как я говорил, старший судья в Земском приказе. Можно сказать, министр внутренних дел. Выслужившийся из простых стрельцов Пушкарев – командир Стремянного полка. Барон Кароль фон Гершов начальствует над всеми немецкими наемниками. Клим Рюмин – дьяк Посольского приказа[6]. И последний по списку, но не по значению, мой бессменный телохранитель Корнилий Михальский.
– А что, султан Осман сам войско поведет или пошлет какого-нибудь пашу? – как бы невзначай поинтересовался бывший лисовчик.
– Да кто его знает, басурманина, – пожал плечами Рюмин. – С одной стороны, невместно ему против такого врага, как казаки, рать вести, а с другой…
– Ну-ну? – заинтересовался я.
– Некрепко он на престоле сидит, чтобы армию без пригляда оставлять.
– И значит?..
– И значит, он либо сам пойдет с войском, либо встанет где-то неподалеку, скажем, в самом Крыму.
– И что нам это даст? – повернулся я к Корнилию.
– Ну мало ли, – скромно усмехнулся Михальский, помимо всего прочего заслуженно слывущий специалистом по тайным операциям. – Все под Богом ходим!
– А хорошо ли Азов укреплен? – подал голос боярин Романов.
– Достаточно хорошо, – немного гортанно из-за акцента ответил ему фон Гершов. – Стены замка отремонтированы и укреплены, а вокруг них возведены земляные бастионы с пушками. С наскока такую крепость не взять!
– И много ли пушек?
– Только крупных привезено из Москвы больше восьмидесяти, да еще около двухсот своих было.
– И откуда только у казаков такие богатства? – с простодушным видом покачал головой Пушкарев. – Чай, немалых денег стоит.
– Известно откуда, – скромно усмехнулся я. – Бог послал!
На лицах присутствующих появились понимающие усмешки. Разумеется, весь этот банкет был за счет русской казны. Сами донцы после своих набегов на Крым и Туретчину в лучшем случае пожертвовали малую толику в монастыри, да и то лишь что не успели прогулять. На остальное у них просто не осталось. Так что пушки, порох и прочую амуницию им прислали из Москвы.
Зачем же этот аттракцион невиданной щедрости, спросите вы? Особенно с учетом того, что назвать казаков надежными союзниками у меня язык не повернется. И когда у атаманов-молодцев появляется возможность пограбить земли моего царства, они предаются этому благородному занятию с ничуть не меньшим азартом, чем любые другие.
Враг моего врага – мой друг, отвечу я вам. Донцы для крымчаков и османов лютые враги и никакого примирения между ними быть не может! И пока по Дону и его притокам стоят казачьи городки, мягкое подбрюшье Руси под защитой. Не очень надежной, но уж какая есть.
– Так что решим? – вопросительно посмотрел я на ближников.
– Не след теперь с турком воевать, – не отводя в сторону взгляда,