– Давай бросим монетку, – предложил он. – Орел – направо, решка – налево.
– Решил довериться судьбе?
– По-моему, это самое мудрое решение, когда разум не может дать ответа.
Монетка посоветовала идти налево, но дорога вдоль парка уткнулась в бетонную плиту с огромным знаком «Стоп» и граффити в виде моряка Попая с трубкой, из которой вылетал джинн.
Пришлось вернуться к переходу на другую сторону. Проходя мимо лавочек, мастерских и супермаркетов, Мартин вертел головой в надежде зацепиться взглядом за что-нибудь садово-кладбищенское. Но с тем же успехом он мог бы искать магазин «Всё для космонавта».
Около автобусной остановки Алина ойкнула и остановилась.
– Прости, чуть не споткнулась, – слегка извиняющимся тоном сказала она, отряхивая носок белой спортивной туфли. – Эта Айя, оказывается, такая же подлая, как и реальный мир.
– Хуже, – медленно ответил Мартин, держа девушку под локоть и устремив взгляд на вывеску ближайшей лавки. – Скажи, пожалуйста, а правило неуместности должно работать только со знаками-триггерами?
– Не-а, вроде нет. Олег сказал, что на всё необычное надо обращать внимание. Всё может помочь.
– Кстати, а как он тебе это говорил? Откуда ты узнала, что сигнал двойной? И вообще.
– Так я же не сразу умерла. Мы некоторое время шли вместе, он продолжал работать в реале на неполной иммерсии. Потом, когда мы всё выяснили, он отключился, а я пошла дальше. Мы, можно сказать, насильно запихнули меня в Айю. Я, наверное, единственная здесь, которая знает, что убита.
– Кошмарно звучит, – передёрнул плечами Мартин. – Но ладно, давай больше об этом не будем. Я всё понял. Смотри вон туда. Ничего странного не видишь?
Заморючка посмотрела на Мартина и повернула голову в сторону, куда показывала его рука.
– «Куры и цветы», – прочитала она. – Нам туда. По – любому.
Огромная витрина лавки разделялась на две части поставленной вертикально метлой. Слева на деревянных поддонах, накрытых клеёнкой, лежали синюшные тушки с оттопыренными лапками, а справа торжественно красовались букеты роз и гербер.
Алина вошла первой. Мартин некоторое время постоял на пороге, переминаясь с ноги на ногу и почесывая кончик носа. Из лавки пахло утренними приготовлениями к празднику. Изысканные ноты цветов, по всей видимости, усиленные смеллфидерами, смешивались с грубыми аккордами кулинарного цеха.
Мартин шагнул внутрь. Стеклянная дверь прошелестела за ним и с глухим стуком закрылась. В залитой светом прохладе царила тишина. Мартин провел ладонями по рукам, пытаясь сгладить невесть откуда взявшиеся мурашки.
– Есть тут кто-нибудь? – громко спросила Заморючка, опираясь на витрину с курами.
В глубине, за цветастой занавеской, послышались возня и стуки.
– Иду, иду, радость моя, иду! – донесся оттуда чуть хрипловатый женский голос.
На