В сентябре 1919 года, когда Советская Россия ещё вела тяжелейшую войну, Ленин говорил с женщинами об их фактически придавленном положении, ибо в большинстве случаев ведение домашнего хозяйства – это «самый непроизводительный, самый дикий и самый тяжкий труд», и «этот труд чрезвычайно мелкий, не заключающий в себе ничего, что сколько-нибудь способствовало бы развитию женщины». Обращаясь к Кларе Цеткин, Ленин сердито говорил, что «мужчины спокойно смотрят, как женщины изнашиваются на мелкой работе, однообразной, изнуряющей и поглощающей время и силы, – работе в домашнем хозяйстве; на то, как их кругозор при этом сужается, ум тускнеет, биение сердца становится вялым, воля слабой…» Что послужило ему дополнительным доводом в пользу коллективности ведения сельского хозяйства, поскольку «мелкое крестьянское хозяйство означает индивидуальное домашнее хозяйство и прикрепление к нему женщины». А самих женщин он призывал взять на себя ведущую роль в создании общественных институтов, которые помогли бы им освободиться от тягот и стать свободными и равноправными гражданами.
Довольно скромное начало; но вспоминаются и такие маленькие конкретные начинания, как в речи Ленина перед школьными учителями, где, начав с восхваления величия той роли, какую им надлежит сыграть в строительстве социалистического общества, он закончил словами: «главное, главное и главное – [работать] над поднятием его [учителя] материального положения». В дореволюционном обществе положение учителя было настолько скромным, что без такой приписки всё остальное выглядело бы обыкновенным словоблудием. Как рассказывают, один из немногих неполитических случаев, когда Ленин вышел из себя, произошёл, когда ему довелось услышать слова одного папаши, что здоровому ребенку не повредит несколько притомиться. Ленин слез с велосипеда чтобы помочь ребенку подняться на крутой холм, раздражённо сказав: «Таким людям, как вы, вообще нельзя разрешать иметь детей».
В-третьих, Ленин олицетворяет все те качества, которые требовались для свершения русской революции – целеустремленность, реализм, здравый смысл, сила воли, боевитость, – чего так остро не хватало дореволюционной интеллигенции, высмеянной Чеховым. На Лондонском съезде 1903 года политический оппонент жаловался Ленину: «Какая тяжелая атмосфера царит у нас на съезде! Эта ожесточенная борьба, эта агитация друг против друга, эта резкая полемика – это нетоварищеское отношение!..» «Какая прекрасная вещь – наш съезд! – возражал ему Ленин. – Открытая, свободная борьба. Мнения высказаны. Оттенки обрисовались. Группы наметились. Руки подняты. Решение принято. Этап пройден. Вперед! – вот это я понимаю. Это – жизнь. Это – не то что бесконечные, нудные интеллигентские словопрения, которые кончаются не потому, что люди решили вопрос, а просто потому, что устали говорить…» После съезда из всех эмигрантских руководителей