Всегда.
Правда – это самое ценное, что у нас есть. Существует только одна великая логика, управляющая миром, и если некоторые не хотят признавать этого, то только потому, что видят лишь отдельные части великой головоломки. В Цитадели есть карта головоломки. Она называет ее своей Великой Тайной. В тот день, когда я найду эту Великую Тайну, я узнаю истину.
На столе лежало еще одно письмо. Брисеида узнала небольшой текст, который она написала на корабле, думая о Бенджи. Как он сюда попал?
Бенджи ответил на него. Вдруг он наклонился и достал из сумки, лежащей у ножки его кресла, маленькую золотую сферу. Он положил ее на стол и нажал на кнопку. Лепестки раскрылись, и появилась скульптура Нила Кубы-младшего. Бенджи посмотрел на нее мгновение, а затем взял перо.
Я обнаружил Теорию времени в комнате Химерических изобретений. Любопытно. Если существует только одна истина, то в каждой теории есть хотя бы часть истины, и ее стоит изучать. Но я не нашел биографии Нила Кубы-младшего. Кто он?
Втянув в грудь больше воздуха, Брисеида положила свою руку на ладонь Бенджи. Он застыл от прикосновения невидимых пальцев. Брисеида провела по его запястью, и Бенджи написал:
Я бы сам хотел знать.
Бенджи вытер лоб свободной рукой. Он обмакнул перо в чернила:
А ты? Кто ты?
Она уже собиралась ответить ему, но тихий голос защекотал ей уши.
– П-с-с-с, Брисеида!
Брисеида прогнала голос раздраженным жестом, но он скоро вернулся:
– Эй, Брисеида, сюда!
Брисеида с удивлением узнала голос Энея. Внезапно Бенджи, его стол и письмо исчезли. Она снова сидела у китайского окна в своей спальне. Маленький камешек попал в кружево ставни. Девушка посмотрела между двумя деревянными лотосами. Эней ждал, притаившись у куста. Мужчинам, не принадлежащим к семье, не разрешалось входить в эту часть дома в ночное время. Она тихонько открыла окно.
– Прости, я… я задремала, – прошептала она. Эней странно посмотрел на нее.
– Ты не спала – ты писала.
– Нет, я…
Брисеида пододвинула блокнот ближе к фонарю. Она записала весь свой сон.
Слова Бенджи, но также ее поступки и мысли. Она не могла в это поверить.
– Брисеида…
Тревожный голос Энея вернул ее к реальности. Ее сердце сжалось. Голубые глаза греческого солдата потеряли весь свой блеск.
– Она мертва, да? Моя жена. Гарпии унесли Имэну, пока мы были статуями. И мы ничего не заметили. Это то, что ты не скажешь Менгу. Она заставила тебя пообещать не говорить мне, не так ли? Это похоже на нее.
– Я не видела ее смерти, но…
Брисеида не знала, что говорить. Эней кивнул.
– Не волнуйся, ты не нарушила свое слово, потому что я догадался сам.
Он внезапно вышел из своего укрытия, уже не заботясь