И вот полдня я восседая на своем медведе уверенно двигался вперед, по широкой дуге и загодя объезжая попадавшиеся на пути черные проплешины полностью убитой злой магией земли. Пока вдали немного в стороне от линии моего движения не показалась деревня.
Обычная такая деревня с названием Каменки, я правда предполагал, что в данной локации все населенные пункты будут называться как-то специфически, Скелетка там, ну или Упыряловка.
Но нет, передо мной по мере моего приближения разрасталась обычная такая деревня с обычным названием. А вот, что было в ней совсем не обычным, так это то, что на больших полях раскинувшихся сразу же за околицей работали не крестьяне, а скелеты.
Вот только представьте себе такую картину. Вот группка скелетов впрягшись за место лошадей на себе тащит плуг, а вон там десяток скелетов перекапывает почву лопатами, а вот здесь ещё несколько их штук ровняют землю граблями. И за всем этим трудовым процессом наблюдают двое вполне себе довольных жизнью живых крестьян.
– Странное тут королевство мертвых – думал я, приближаясь к ним.
Над одним из крестьян висела надпись – «Староста деревни – Казимир».
Вот к нему-то я и направился.
– Любезнейший – не слезая с медведя обратился я обладателю обычной крестьянской наружности и широкой в поясе окружности.
– А расскажите-ка новому путнику в ваших землях, что у вас вообще здесь происходит? – и в подтверждение своих слов я ткнул рукой в мирно работающих скелетов.
– Так это – староста стянул со своей полностью лысой головы соломенную шляпу и стал мять её в руках.
– Известно что, ваше магичество.
– Стало быть, как только чей-то родственник в землю значиться сойдет, вызываем мы стало быть некроманта из ближайшего городишки.
– Платим ему значиться денежку, ведь не бывает такого, чтобы никому не платить, вот и мы платим.
– Так вот, а он стало быть поднимает уже покойного родича на свет божий уже белым чистым скелетиком.
– Дабы мог он на род свой трудиться и пользу ему приносить.
Произнося последние слова староста маленькой деревеньки гордо выпятил вперед свой круглый живот и даже так важно притопнул одной ногой. Мол, догма, однако! На этом мир держался, держится и держаться будет!
– Ну не фига ж себе! – на распев и с чувством протянул я.
Отчего толстенький староста наверное думая, что я бормочу заклинание на всякий случай сделал два шага в сторону. Это ж надо было только такое придумать. Этакая пенсия наоборот.
Сначала живешь, радуешься и не работаешь, а как умрешь, ну что ж, тогда можно и потрудиться. Хотя, как мне кажется, после смерти уже как-то всё равно, чем будут заниматься твои кости. Видимо великий мудрец,