– Ты болен этим кино, – сказала ему вечером Алена.
Сегодня она пришла домой позже Пети. Петя же вернулся в шесть вечера. Редкий случай.
Они сидели на кухне за столом и пили чай. Петя не был голоден, а Алена отказалась от еды. Сказала, что хочет неделю-другую посидеть на диете.
В маленькой плетеной корзине лежали сухари с изюмом и сушки с маком. Алена взяла сушку и откусила кусочек.
– Я мечтал о таком кино, – Петя озвучил то, что давно было известно обоим. – А как твои дела?
– Мои обычно. Готовлюсь к следующей встрече книголюбов, тема – драматургия. Будем говорить о театре и любимых пьесах. Потом, возможно, возьмем одну для совместного чтения и обсуждения.
Театр был болезненной темой для Пети. Он не переставал мечтать о подмостках, но пока ничего не получалось. Мечта продолжала оставаться мечтой.
– Ты это специально, да?
– Что специально?
– Про театр?
– Нет. Ты спросил, я ответила, – Алена сделала глоток чая.
– Иногда мне кажется, что ты завидуешь, – тихо проговорил Петя.
– Я? – она отставила кружку.
– Да, ты.
– А мне иногда кажется, что ты меня стесняешься, – так же тихо ответила Алена.
– Это неправда.
– Неужели?
Его задели ее слова о стеснении, ее ударили его слова про зависть. Они молча допили чай и разошлись. Петя в комнату учить текст, Алена в ванную поплакать.
Он злился и не понимал, когда Алена, его добрая и понимающая, самая лучшая на свете Алена, стала вдруг такой отчужденной. Она же в этот момент ощущала себя покинутой и очень несчастной. Да еще слезы эти противные. Вот откуда они берутся?
Из ванной Алена вышла с красными глазами и таким же носом.
Петя за это время не выучил ни одной реплики – никак не мог сосредоточиться.
– Давай не будем ссориться, – примирительно прошептала она.
Один день – завтрашний. Всего один день, а потом он уедет и будет окончание их истории.
– Давай, – Петя поднялся с кресла и сделал шаг навстречу. – Мы оба были неправы.
Алена кивнула, соглашаясь.
Так хорошо было находиться в его руках и не думать ни о кино, ни о том, что скоро все станет совсем другим. Сегодня и завтра – это так мало и так много. Главное, ничего не испортить. Сейчас у нее срок пять-шесть недель. Когда Петя вернется, будет восемь-девять. Два месяца. Вот тогда они все и решат. А сейчас главное – ничего не испортить.
– Ты ведь меня любишь, правда?
– Конечная, глупая, – поцелуй в волосы. – Люблю.
В аэропорту было шумно и людно, как обычно. Вылет немного задерживали. Кирилл кричал