Думаю, вера – это просто хорошая «отмазка» для плохого врача: плохо пациент верил в него, вот и не получилось ничего хорошего, то есть в этом случае пациент сам виноват. Таким вот образом врач за своё неудачное лечение перекладывает вину на больного. Но ведь маленькие дети и животные ни во что не верят, а тем не менее достаточно хорошо поддаются лечению, конечно, если врач нормальный. Я вот, например, никогда не слышал от ветеринара: «Ваша кошка мало верила в лечение, вот и не получилось ничего»…
Я считаю, что пациент должен просто чётко выполнять предписания врача, и всё!
Случай. Привозят как-то ко мне очень интеллигентного пациента 67 лет, у которого два месяца назад появилась дисковая грыжа. Ходил пациент с трудом и мог только стоять или лежать. При этом он мне говорит, что в мануальную терапию совершенно не верит, но так боится операции, что готов на всё, лишь бы не на хирургический стол. Спрашиваю: «50 на 50 %?» А он отвечает: «Считаю, что 40 на 60 %, при этом 40 % – это хорошо, а 60 %… не очень, а иногда и совсем плохо. Я-то, как патологоанатом, статистику знаю, а мне ещё пожить хочется и работать надо, но пока я даже сидеть за микроскопом не могу».
Этого пациента привезла его дочка ‒ тоже патологоанатом. Папа ‒ доктор медицинских наук, а она ‒ кандидат. Дочка тоже в мануальную терапию не верила и смотрела на меня соответственно, при этом только что жуликом меня не обзывала. Думаю, что Ленин на буржуазию смотрел нежнее. А у меня от её взгляда аж мороз по коже… и даже убежать хотелось…
А папа-таки с пятого раза пошёл на поправку. В результате и дочка тоже как-то смягчилась. Таким образом, всё у нас окончилось благополучно, то есть Я ВЫЛЕЧИЛ ПАПУ. Недавно он приезжал ко мне на профилактику и не потому, что спина болит, а на всякий случай. Ему уже под 80, но он ещё активно работает.
А вот другое отношение к здоровью. У меня появилась пациентка – женщина 84 лет с несколькими дисковыми грыжами на фоне артрозов тазобедренных и коленных суставов, то есть в чрезвычайно запущенном состоянии. К тому же женщина была очень полной, поэтому практически не ходила. Её привезли дети. Я просмотрел кучу её рентгеновских снимков, которые она делала примерно в течение 20 лет, то есть проблемы у неё начались 20 лет назад. Таким образом, пациентка была в тяжелейшем состоянии. Ну я и говорю этой бабушке: «Вам надо было прийти ко мне 20 лет назад, тогда бы всё у вас пошло легко и быстро. А сейчас, в таком вашем состоянии на лечение понадобится минимум 5 лет, и то безо всяких гарантий».
Вздохнула бабушка тяжело и достаёт из сумочки вырезку из какого-то журнала, с моей очень старой статьёй. «Вот, ‒ говорит, ‒ 20 лет с собой ношу, всё собиралась к вам и только сейчас отважилась…» Ну, в общем, в