– Хорошо-хорошо, приду, мог бы своей шапкой меня и не жалобить.
Лао Люй засмеялся. и тут Ши Вэйминь вдруг вспомнил ту жалобщицу, которую встретил утром у входа в здание уездной управы.
– Послушай, а что там с той женщиной, которая сегодня утром атаковала мою машину?
Лао Люй отмахнулся:
– Да какая-то скандалистка, я ее спровадил.
Ши Вэйминя это напрягло.
– Броситься под машину, написать на всю картонку «Обиженная» – ее нельзя назвать просто скандалисткой.
– Да у нее только надпись большая, а проблема чуть крупнее кунжутного зернышка.
– Что за проблема?
– В прошлом году развелась, а теперь жалеет, доказывая, что развод был фиктивным.
– А к чему из-за такого пустяка обвинять так много людей? Ведь все, на кого она жалуется, работают в суде. Она что же, обратилась в суд, а суд допустил оплошность?
– Я навел справки. Суд никакой оплошности не допустил, ее дело рассмотрели, а она стала по этому поводу жаловаться. Она утверждает, что развод фиктивный, но вот суд признал ее развод настоящим. Ну разве можно теперь из-за ее жалобы заставить суд незаконно признать ее развод фиктивным?
Ши Вэйминь огорчился за Ли Сюэлянь:
– Было бы из-за чего судиться, раз уж развелась, к чему теперь жалеть?
– Даже если она сожалеет об этом, то пусть устраивает разборки со своим бывшим мужем, при чем тут наша управа? Ведь не мы же с ней развелись.
Ши Вэйминь звучно хохотнул:
– Да тут человек от злости лопается, а ты все язвишь.
В этот момент ко входу гостиницы в сопровождении заместителя начальника уезда прибыл заместитель начальника провинциального департамента водных ресурсов. Ши Вэйминь оставил Лао Люя и с улыбкой устремился пожать руку гостю, после чего все вместе они вошли в гостиницу.
Водрузив на голову надпись «Обиженная», Ли Сюэлянь три дня просидела перед входом в городскую администрацию, прежде чем об этом узнал мэр города Цай Фубан. Цай Фубан[8] не обнаружил этого вовсе не потому, что смотрел на такое сквозь пальцы, а потому что уехал в командировку в Пекин. Ну а возвратившись из Пекина, он, наконец, увидел, что у входа в городскую администрацию преспокойно сидит человек, плотно окруженный толпой. Приходившие в администрацию служащие вынуждены были пешком проталкиваться со своими велосипедами сквозь эту толпу. Цай Фубан сильно рассердился. Его гнев был направлен не на сидевшую у входа Ли Сюэлянь, а на своего заместителя и первого вице-мэра Дяо Чэнсиня. Пока Цай Фубан находился в Пекине, Дяо Чэнсинь никуда не уезжал и, тем не менее, позволил, чтобы такое длилось уже целых три дня, предпочитая не вмешиваться самому, а дождаться