и что они передали своей дочери, что она сумела так серьезно его зацепить. Но так ничего и не понял. Но однажды, была уже середина июня, Эрик и Мина случайно, а может быть, и не случайно, оказались в зале кинотеатра, на просмотре французского фильма в рамках Недели французского кино в ГОРОДЕ. Он был один и пришел туда потому, что очень любил кино. Пожалуй, кино было единственной страстью Клюва после Мины. А если следовать хронологии, то эта страсть возникла задолго до Мины. У него имелась даже кинокамера, и он снимал все, что видел, все, что попадалось на глаза, начиная с человеческих лиц и кончая вывесками общественных туалетов, в надежде, что когда-нибудь скомпонует все это в один большой фильм с достаточно шаблонным названием “Жизнь, как она есть”. Мина была с подругой. И места их оказались в одном ряду, правда, между ним и ею сидела пожилая пара с интеллигентными лицами. “Я раскрыл это дело, Мина”, – сказал он, перегнувшись через них. “Да? Поздравляю”, – сдержанно ответила она. Ему захотелось съязвить, что ее прогноз все же не сбылся, но вместо этого он уведомил ее, что теперь разбирается и в хиромантии, правда, не так, как индус, но все же… Но не хиромантия помогла раскрыть это дело, а случай, все-таки не удержался и съязвил он, потому что столько месяцев безответной любви немного подпортили его нервную систему. Пожилая пара стала дергаться, ибо ей не было дела до хиромантии и она пришла в этот зал приобщиться к новым достижениям французского кинематографа. Мина же, уловив скрытую иронию в его голосе, покосилась на него, но смолчала. Хотя через несколько минут, оторвавшись от фильма, который уже не очень ее интересовал, она менторским тоном уведомила его, что, если бы он разбирался в хиромантии изначально, ему не надо было бы дожидаться случая, который был не случаем, а подсказкой судьбы, но так как за такой короткий срок даже гений не в состоянии понять всю глубину хиромантии, то судьба была вынуждена помочь ему, столкнув его с жалким алкоголиком. На что Клюв возразил, что, если она такая умная и так хорошо во всем разбирается, тогда почему же она не сдала преступницу в полицию, элементарно вычислив ее при помощи хиромантии, или еще чего-нибудь такого экстравагантного. Тут интеллигентный пожилой мужчина позволил себе слегка кашлянуть, а интеллигентная пожилая дама еле слышно вздохнула. Этим они дали понять, что их терпение на исходе. Но Мина, глубоко оскорбленная его выпадом, хмыкнула на весь зал и заявила достаточно громко, что всегда терпеть не могла детективы, полицию, частных сыщиков, Агату Кристи и Шерлока Холмса и не ее дело заниматься преступлениями и вычислять преступников, а если человек за случайно раскрытое дело получает три тысячи долларов наличными, то он должен благодарить судьбу и заткнуться, а не заводить дискуссии и мешать просмотру картины, на которую она мечтала попасть с детства. Подруга, которой Эрик понравился, доброжелательно заметила, что картина все-таки снята полгода назад и никакого отношения к детству Мины не имеет. А Клюв очень удивился, что она знает сумму его гонорара,
