Николай выгодно отличался от своего окружения. Он старался держать в чистоте себя самого и свой дом, который по какой-то неизвестной причине и стал прибежищем для бичей со всего села. Николай вставлял стекла или фанеру в окна, когда в очередной пьяной драке кто-нибудь их выбивал. Он откапывал дом из-под снега после метели и строил аккуратную дорожку к туалету.
Он приносил дрова из чужих дворов, и, видимо, внутри дома заботился и о еде, потому что над его избушкой, стоящей рядом с асфальтированной дорогой, проходящей через село, часто дымилась труба, и пахло вполне приятно какой-то овощной похлебкой.
Зато его постояльцы словно в отместку за его заботу постоянно ломали и крушили его избушку, остатки его забора, снимая доски даже с туалета, стоящего поодаль. К весне эта будка во дворе, похожая на скворечник, превратилась уже в щелястое и прозрачное заведение, которое можно просматривать со всех четырех сторон…
Николай приходил к матушке всегда весной. Вот и нынче он постучал в окно, подождал, когда она выйдет, накинув себе на плечи телогрейку. Потом он долго и жалобно рассказывал том, что его новая подруга Ольга ушла от него в соседнее село, к другому бичу – Мишке Лохматому. Матушка сочувственно кивала ему и, наконец, совсем растаяв сердцем, пригласила его к себе в дом.
На столе, к которому немедленно придвинулся Николай вместе с табуретом, поставленным для него посреди горницы, оказалась миска с парящими щами, с большим куском хлеба. Потом был чай с пряниками, но Николай все равно с тревогой и надеждой все поглядывал на буфет, в котором, по его мнению, могло быть еще и что-нибудь спиртное.
Матушка давно поняла намек Николая на его желание что-нибудь выпить, но держалась стойко. Если дать ему выпить хотя бы раз, то можно забыть о покое. В дом повадятся все бичи со всего села и станут канючить под окнами и днем, и ночью. Матушка выдерживала натиск и давление не только от Николая, но и от других бичей. И поэтому ритуал встречи любого человека всегда заканчивался тем, что Николай получал очередную порцию картошки, квашеной капусты и заверение, что немного позднее он получит еще и зеленую капустную рассаду для огорода.
Рассказ матушки о приходе Николая раздосадовал Александра. Ведь он, как и его сестры с братом, не всегда жили в деревне, и матушка в большинстве своем оставалась совершенно одна. И каково же было понимать, что она пускает в дом вот таких опустившихся людей, которые не могут управляться со своими низменными инстинктами.
Но мало того, они ведь наверняка давно уже не принадлежат себе самим, ведь судя по рассказу черта, они, словно троянские кони, носят в себе «жителей» – демонических сущностей, одержавших их тела.