– Мне ли им улыбаться? Почто молчали, почто чужаков в рогатины не приняли? Отеческих богов забыли…
– Люди слабы, каждый за свой двор стоит… – старая гладила сухими пальцами льняные косы… Некому их теперь причесать-приголубить…
Глава 8. Год 998
…Была, была, чуялось Улите, ниточка-связочка меж Ильи и Зарянки. Впусте ли говорили ей,– Зарянкина матерь первой подружечкой у него была. Может, и ел он ту ягодку зачарованную…
И с чего бы маяться, муж на виду ежедённо; чего сама не углядит, люди подскажут. Вот и обсказали, как муженёк середь улицы пред ведьмой белобрысой торчит. А чего в ней? Бледнуща что смертушка, ни живинки в лице. После Молчуна и вовсе как заледенела. Зачаровала она Илью, не иначе; даром ли он слова о ней не допускает, о некрещёнке…
Он же, видно, и привёл её, как занедужил цветик Леонюшка лазоревый, больше некому… Скрутила мальца лихоманка средь весенья. Все зелья-снадобья испробовала, а ему всё хуже, исходит жаром чадо…
…Улита обомлела, увидав Зарянку на пороге. Та разогнала споро гудящий бабий рой, Улиту с Ильёй тоже за дверь выставила, – перечить никто не посмел; баб по своим дворам как ветром раздуло…
…Да как же стерпеть Улите, не ведать, что с её чадом творится? Взгромоздилась на колоду под высоким окошком, да чуть не сверзилась, – и сама не поняла, что её так напугало.
– Ну, и чего там? – как безразлично буркнул Илья…
…Леонтий в одной рубашонке раскинулся крестом на расстеленном по полу рядне… Улита не слышала, что говорила Зарянка, не видела, что за зелье в её руках. На лбу ребёнка лежал пучок травы, у ладоней чаша с водой и горящая лучина; в пол у ног воткнут нож…
Зарянка брызнула из чаши на Леонтия, горящей лучиной коснулась шеи, – он не шелохнулся… Острый нож кольнул сквозь рубашку, – дитя вздрогнуло, на белом холсте проступило на груди тёмное пятно. Оттого, видно, и свалилась с колоды Улита:
– В избу пойдём! – вцепилась в мужа, – Довольно ей дитя гробить!
Уже совсем смерклось, и Зарянка сам вышла им навстречу:
– …Теперь никакая хворь дитя не коснётся; ни вода, ни огонь его не погубят; от ножа смерть примет… – Улита охнула, кинулась к Леонтию, оттолкнув Зарянку, – а на сорочке – ни пятнышка…
– …Да не нынче; ещё нас всех переживёт. Сейчас дитя не тревожьте; спать ему до другого заката, а я за полдень наведаюсь…
… До света маялась Улита, злилась на похрапывающего мужика, прислушивалась к дыханию сына… Надо ль было уступать ведьме? Сама бы справилась; всё в руках божьих. Не грех ли створила? Припомнила: ввечеру Зарянка вроде с ней говорит, а смотрит на Илью…
…Солнце лишь берега левого коснулось, Леонтий открыл глаза:
– Мамушка, землянички хочу!
– А вот я тебе сушёной ягодки заварю! Али клюковки мороженой принесть?
– Свеженькой хочу! – уросило дитя. Улита металась по коморе, не зная,