Закусила губы и двинулась дальше. Ветер толкал в грудь, ливень хлестал упругими струями – душ Шарко прямо, холод заползал под промокшую одежду, стискивая ледяными обручами тело. Промокшее платье липло к ногам, мешая идти, создавая ощущение, что движусь в реке.
Все против меня, как сговорились все! Но это единственный шанс – призрачный, рожденный из отчаяния и дурацкого оптимизма – в том, что если доберусь до столицы, найду Кассара Сурового, он сумеет защитить единственную дочь от своры даонов, которые готовы глотки друг другу перегрызть, чтобы заполучить себе в единоличное владение такой раритет, как Лиара из пророчества.
Над головой засверкали молнии. Что, местные боги тоже против, чтобы я боролась за себя?
– Идите на…! – проорала во всю глотку, глядя в непроглядную серую хмарь над головой и сжав кулаки.
Тут же рухнула, взвизгнув от боли – опять досталось многострадальной лодыжке. Черт с ней, переживу! Стиснула зубы и сквозь стоны поднялась, как Патор недавно. Не удержите, не надейтесь! И со сломанной ногой вперед пойду, поползу, если надо будет! Как лисы, попавшие в капкан, отгрызают себе лапу, чтобы выжить, так и я сейчас на все способна!
Рыча, матерясь и проклиная данов, этот мир, мать, отца, богов – всех, кого только смогла вспомнить, я спустилась в долину. Злость, поддерживающая мои силы, испарилась. Уверенность в успехе рискованной затеи таяла с каждым шагом. Вскоре просто плелась, понурившись, в никуда – на одном упрямстве. А потом увидела пещеру.
Ее темное нутро мелькнуло сбоку и исчезло за стеной дождя, из-за которого уже чувствовала себя так, словно меня пинали ногами. Постояла, вглядываясь, и на удачу шагнула вперед. Да, вот она! Со стоном облегчения зашла внутрь и тут же упала на сухую землю, словно сил хватило ровным счетом до этой секунды.
В уходящем в перезагрузку сознании мелькнула напоследок мысль о том, что здесь может жить какое-то животное. Даже если так, черт с ним! Или проснусь и перегрызу ему глотку, или оно сожрет меня, пока я в беспамятстве тут валяюсь. Оба варианта хороши. Ведь даже если сдохну, то никого не называя господином, никому не подчиняясь, свободной!
***
Очнулась от холода и голода. Меня никто не съел, зато я была готова сожрать кого угодно. Вокруг было темно и тихо. Это обрадовало. Значит, буря кончилась – во-первых. А во-вторых, настала ночь, а меня не нашли! Душу затопило счастье. Потом снова клацнул острыми челюстями голод, и я начала шарить вокруг себя, чтобы найти сумку, которую схватила с повозки, убегая.
Ага, вот она, родимая! Подтащила поближе к себе, щурясь. Какие-то у них в этом мире звезды неяркие, тьма кромешная. Впрочем, у нас хоть Луна есть, а здесь, похоже, ничего такого. Не важно, что у нас имеется для пуза? Так говорил мой папа, отрыв холодильник.
О, что-то есть! Я выудила из котомки и поднесла какой-то шар