Я очень сильно разозлился на него. Наверное, это была первая наша ссора. Ненавижу, когда меня учат, понимаешь? Дайте мне самому разъебаться о проблемы, которые я построю своими решениями! Ведь иначе я просто ничему не научусь. Как папаша завещал – пизды получай да учись. Да тут даже и не в этом дело было. Ведь она не стрёмная была. Совсем не стрёмная. Он просто не туда смотрел. Он её ебать хотел, а я за руку держать, понимаешь, Лёх? За руку. Всего–то. С тех пор руки сравниваю. Какую девушку за руку не беру – тотчас глажу, сравниваю с той, атласной прохладной 16–летней ручонкой. Первая взаимность в моей жизни, невероятно тёплое и доброе чувство, которое послужило началу огромной ненависти в жизни. Всю жизнь, думаю, искал подобное.
А тем самым, время все также продолжало неутомимо бежать и давать мне подзатыльники за каждый мой проступок. Я влюблялся и ненавидел без продыху. Мечтал ухаживать за кем–то красивым и мной любимым, романтик был и придурок.
6
Но не переживай, Лёх, продолжилось это недолго, лет двадцать всего. Поначалу я каждый день ждал чуда. Каждый день нихрена не получалось ни с девушками, ни с учебой, ни с друзьями. Каждый очередной день превращался просто в борьбу с малолетними предрассудками выйти в окно и больше никогда никому не докучать, но искры моей надежды на светлое завтра помогали мне идти дальше. И знаешь, что я решил? Я начал писать записки сам себе, чтобы потом сшить это в книги!
Однажды я решил, что уйду, как только стопка написанных мной книг поможет мне наконец достать до виселицы. А пока – я буду бороться, как и боролся до этого. Изо дня в день буду душить и убивать себя вчерашнего, чтобы сегодня вновь родиться настоящим.
А ведь и правда. Сколько я себя помню – всё это была одна большая борьба.
А ведь с чего все началось то? Наверное, всё-таки с Дня ебучего Валентина. В школе. Было это примерно так, за неделю до «праздника» на дверь нашей пионер–комнаты вешали монструозного вида коробку. Она была огромная, рассчитанная где–то на тысячу или две разбитых сердец. И вот, каждый год я заходил в цветочный магазин и покупал одну–две валентинки. Подписывал кому, но никогда от кого. В моих мечтах явно виднелась картина, где девушка сильнее меня, и она всё–таки подпишет эту долбанную валентинку, и мы будем вместе. Но так никогда не было. Более того, я никогда и не решался положить валентинку в эту сраную коробку. Ходил вокруг неё, топтался на месте, всё пытался сам себя сломать и подойти к ней. Казалось, будто у этой проклятой коробки десятиметровый ров, полный крокодилов. Хотя переплыть такой ров и то было бы легче, чем просто взять и положить туда эту дурацкую картонку с моими странными надеждами. А еще вдруг пацаны спалят и всё – конец моей прекрасной