– Но вы упомянули, что в телеграмме о состоянии здоровья вашей дочери была приписка.
– Да. Приписка о том, что господин Петефи уходит со своей должности.
– Так управляющие больших имений не делают, граф. А это значит, что Шандор Петефи некто из местных интеллигентов, который попал на должность случайно. Вы ведь не стали искать управляющего далеко в четвертый раз, граф? Учитывая неудачный для вас опыт с третьим человеком на этой должности.
– Вы правы, мистер Мартин. Это делает честь вашему уму и убеждает меня, что я не ошибся, обратившись к вам. Шандор Петефи живет недалеко. В соседней деревне. Там его все знают. Он местный чудак.
– Вот как? Если я возьмусь за ваше дело, граф, то я начну с разговора с мистером Петефи.
– Как вам будет угодно, мистер Мартин. Буду ждать вашего ответа в замке Текели. Пока я здесь задержусь. В замке вам окажут гостеприимство, которого вы достойны, мистер Мартин.
Граф Валентин покинул мистера Джеральда и майор Мартин полистал тетрадку. Она была заполнена на английском языке женским почерком и явно принадлежала молодой девушке.
– Дневник Кристин Ришерде, – прочитал мистер Мартин. – Тетрадь сшита из почтовой бумаги графа Текели. На каждой странице родовой герб. И бумага дорогая.
Мистер Джеральд взял трубку и удобно устроился в кресле. Он решил взяться за чтение…
Глава 2
Дневник Кристин.
Из записной книжки мисс Ришерде с пометками майора Мартина.
(О том, что сказала сумасшедшая)
Начало дневника Кристин: Тайна грехопадения
«Я Кристина Ришерде дочь нынешнего хозяина кровавого замка графа Валентина Текели впервые познакомилась с тайнами заключенными в этих стенах, когда мне было всего 16 лет.
Моя мать всегда оберегала меня от них и мечтала выдать замуж за честного и работящего простого парня. Она всегда говорила, что не хотела бы видеть меня за аристократом подобным моему отцу. И всегда твердила, что спасет меня от падения, которое готовит мне отец. Именно поэтому она никогда не соглашалась отправлять меня из замка, где жила и где произошло её падение. Именно так она и говорила «мое грехопадение».
Я с детства трудилась, и долгое время никто не говорил мне, что граф мой настоящий отец. Мать запрещала ему выделять меня среди других деревенских детей, родители которых служили в замке.
Странно, но отец всегда боялся мою мать, и выполнял, то, что она требовала. О моем родстве с графами Текели я узнала совершенно случайно, подслушав разговор кухарок на кухне.
Две деревенские кумушки со смехом и шутками обсуждали мою мать, не стесняясь в выражениях. Я, мне тогда было 16, выбежала к ним и спросила, кто дал им право говорить подобные гадости? Они ничуть не смутились и нагло заявили мне, что не так уж им и много здесь платят, чтобы всякая незаконнорожденная выговаривала им.
– Наши дети, – сказала одна из них, – могут назвать имена своих отцов!
– Что вы имеете в виду? – вспыхнула я. –