– Тише ты! – люди испуганно оглянулись. – Пошли отсюда, ещё услышит кто.
И подобные разговоры Кенхо слушал в тавернах, на улицах, на рынке. Иногда при его приближении люди замолкали, но чаще не стеснялись: мнение было общее, давно обмусоленное за чашкой спиртного.
– Ну, как тут? – спросил он у принца, вернувшись на площадь.
– Плохо, – Эйнар показал несколько заполненных листочков, на который и сотни подписей не было.
Секретари откровенно скучали. Если утром люди ещё интересовались, почему на мостовой стоят столы, то ближе к вечеру весть разнеслась далеко за пределы центра столицы, и горожане стали обходить те места, где сидели переписчики, стороной.
– Ваше Высочество, если не хотят, значит надо заставить, – решительно заявил Кенхо.
Он тут же сорвался и приволок за шиворот двух мужичков. Те, заметив людей в одежде чиновников и стражников, не стали сопротивляться, но принц не допустил беспредела. Он буквально вырвал горожан из рук помощника и отправил восвояси.
– Ты что творишь, балбес? – зашипел он. – Не видишь шпионы за каждым столбом торчат.
Мужички, правда, в благодарность за спасение подошли к столу, записались и оставили свои каракули, но затащить десять тысяч человек таким способом было невозможно. Сбор подписей проваливался, не успев толком начаться.
Когда стемнело, на улицах заметно прибавилось людей. Они бочком продирались вдоль стен и скрывались в проулке, из которого неслись звуки барабанов. Возле переписчиков стал пусто.
– Что там такое? – прислушался принц.
– Не знаю, надо посмотреть, – пожал плечами Кенхо.
– Вы свободны, – отпустил помощников и секретарей Эйнар и направился в проулок.
Чем ближе они приближались к бою барабанов, тем больше становилось народу, и вскоре они вышли на открытое место, где на городском пустыре раскинулся цирковой балаган.
Принц и Кенхо остановились и прислушались, и ветер донёс слова песенки:
– Эй, народ честной!
Не спеши! Постой!
Эй, честные господа!
Собирайтесь-ка сюда!
Друзья прибавили шагу и вскоре смешались с возбужденной толпой. Они протиснулись в первые ряды и увидели девушку в маске. Она обегала собиравшихся людей и жонглировала тремя яблоками. Ее звонкий голос созывал народ на представление.
Эйнар невольно залюбовался циркачкой.
Девушка не шла, а словно летела, не касаясь земли. От быстрого движения широкая юбка покачивалась, оголяя стройные ножки в башмаках, и тогда толпа одобрительно улюлюкала, норовя ущипнуть красавицу за попу. Но циркачка только смеялась и ловко уворачивалась от похотливых рук, ни на мгновение не прекращая жонглировать. Со стороны казалось, что она и яблоки – одно целое, которое невозможно разорвать.
– А больше можешь? – крикнул кто-то.
– Конечно! Давай!
Девушка сместила яблоки на одну руку, сорвала с головы шапочку и протянула ее зрителям. Из толпы