Стеньги «Бланшфлера» над дюнами внезапно начали расходиться. Корабль поворачивал: отчаявшаяся команда тянула его шлюпками или верпом.
– Только бы нам его покалечить, пока не ушел! – воскликнул Маунд. – Черт, почему «Мотылек» не стреляет?
Хорнблауэр пристально за ним наблюдал; соблазн выстрелить, как только обе мортиры заряжены, не дожидаясь очереди «Мотылька», был, конечно, очень велик, однако поддаться ему значило сбить с толку наблюдателя на «Моллюске», что в итоге привело бы к полному замешательству. «Мотылек» выстрелил, и два черных шара на мачте «Моллюска» сообщили, что он тоже попал. Однако француз уже повернул. Хорнблауэр видел, как его стеньги медленно-медленно смещаются вдоль дюны. Маунд дал по выстрелу из своих мортир; бомбы еще были в воздухе, а матросы уже подбежали к шпилю и налегли на вымбовки. Щелк! Щелк! Дважды щелкнул на зубчатой рейке пал, кеч повернулся, чтобы его мортиры по-прежнему смотрели на цель. И в этот миг фор-стеньга «Бланшфлера» упала. На виду остались только грот- и крюйс-стеньги.
– Клянусь Богом, снова попали! – крикнул Хорнблауэр. Слова вылетели из него, как пробка из пугача. Он поймал себя на том, что подпрыгивает на палубе, словно школьник. Упала фок-мачта. Он силился вообразить, какие разрушения производят бомбы, падая на деревянные палубы. Теперь над дюнами показался и дым, больше, чем от взрыва бомб, да и чернее. Вероятно, «Бланшфлер» горит. Грот- и бизань-мачта вновь сошлись в одну линию – капер развернулся поперек фарватера. Возможно, он неуправляем: бомба попала в верповочный канат или потопила буксирные шлюпки.
Снова выстрелил «Мотылек»; два приспущенных красных вымпела сообщили, что бомбы упали с недолетом, но близко, – видимо, «Бланшфлер» далеко сместился внутри фарватера. Маунд заметил это и немного прибавил пороха. Дым валил клубами, «Бланшфлер» совершенно точно горел, а судя по тому, что он не двигался (стеньги оставались ровно над той же дюной), еще и сел на мель. Маунд выстрелил снова. Они подождали. Бизань-мачта начала очень медленно заваливаться назад, исчезла и грот-мачта. Дым стал таким густым, что, кроме него, ничего видно не было. Маунд вопросительно глянул на коммодора.
– Лучше продолжать обстрел, – хрипло проговорил Хорнблауэр.
Даже если команда поджаривается живьем, его долг – полностью уничтожить «Бланшфлер». Мортиры взревели снова, бомбы начали крутой подъем, продолжавшийся целых десять секунд, прежде чем траектория пошла вниз. «Моллюск» просигналил: «Близко и перелет». Выстрелил «Мотылек». «Моллюск» отметил попадание. Хорнблауэр мысленным взором видел, как бомбы сыплются с неба на французов, которые средь пламени пытаются спасти корабль – обгорелый, лишенный мачт, на мели. Эти образы возникли в одно мгновение, потому что, как только «Моллюск» поднял два черных шара, Маунд наклонился зажечь фитили; они еще не загорелись, когда его остановил мощный раскат взрыва. Хорнблауэр торопливо поднес к глазу подзорную трубу: над дюнами встал исполинский столб дыма, и в этом дыму вроде бы различались летящие