– Я верю, что он что-то видел, но вот насчет выводов…
– И что думаешь делать?
– Хочу составить собственное мнение о Каталине Чесбери.
– Какие у вас все здравомыслящие в семье!
Алекс закрыл глаза, прикинувшись сонным хорьком в надежде переждать бурю.
– Сперва ты рассказываешь, что у тебя ум за разум заходит из-за недосыпа и депрессии, а теперь собираешься в гости к потенциальной убийце! Ее присутствие, безусловно, поможет тебе спать по ночам. Мертвецки крепким сном.
– Брось, Рон. Ты только что сам не верил…
– Есть разница между «маловероятно» и «невозможно»?
– Давно надо было тебя позвать – не было бы проблем с бессонницей.
– Алекс! – Старик хлопнул ладонью по рулю, едва не отправив их в кювет. Райн даже не заметил.
– Тетушка Каталина зовет отметить семейный праздник, она жаждет примирения, – пробормотал он. – Если не приму приглашение, следующего уже не будет. Либо я еду сейчас, либо не еду вовсе.
– Сперва разберись с собственными проблемами, а потом играй в детектива.
– Мне нужно сменить обстановку, чем не повод. И немного адреналина не помешает.
– Одному тебе ехать нельзя.
– И кого предлагаешь взять? Я не хочу посвящать в подробности случайных знакомых. Тебе почти восемьдесят, да и хорек маловат – не уверен, кто кого будет охранять.
– Ну, поязви еще, – огрызнулся Тэйси.
– Надеюсь, Джулию ты в расчет не берешь?
– Она знает, куда ты намылился?
– Знает. Письмо пришло при ней. Об убийстве я ей рассказывать не буду. Надеюсь, ты тоже. Паранойи в ней больше, чем во всех присутствующих, не говоря уж о любопытстве.
– И не говоря уж о том, что она является частью всего того, что тебе «до чертиков надоело»?
Алекс выпрямился в кресле и впервые посмотрел Рональду в глаза: – К вам с Джулией это не относится.
Тэйси пожал плечами.
– Ради твоего спокойствия завтра еще раз проконсультируюсь с врачом насчет бессонницы. Поездка не займет больше десяти дней. Если станет хуже, уеду. Или позвоню тебе.
– И когда ты летишь?
– Послезавтра.
* * *
До прихода Джулии оставалось полчаса. Алекс отхлебнул кофе и тихо ойкнул, забыв, что тот только что сварен. Боль с языка плавно перетекла в горло. На столике лежал авиабилет – рядом с английским письмом, продолжавшим отравлять воздух старомодной фиалкой.
Уже второй час Алекс, скрючившись, сидел на диване и силился перебороть усталость. Мысли вяло царапались в голове, и иногда ему казалось, что он знает, как нужно поступить. Но через мгновенье уверенность уходила, и он снова бездумно таращился в черное окошко кофейной гущи – или на конверт.
Снять трубку, набрать номер, признаться Рональду, насколько плохи дела. Может быть, сразу позвонить в клинику. Рука не слушается. Будто тело действует само по себе. Стоило бы испугаться… Нет, даже страх липовый.