– Так, сбор участниц в ТЮЗе в три. Свободна.
Я терпеть не могу опаздывать, чего не скажешь об организаторах этого волшебного конкурса. Я откровенно томилась, в комнате сидели еще около десятка девиц, всем в районе двадцати лет, и перешептывались, глядя на меня. Впрочем, не все, некоторые селфились в соцсети. Лица у юных инстадив, как на подбор, имели выражение надменное и пресыщенное жизнью, что так чудесно удается в двадцать лет.
Дверь широко отворилась, и все невольно посмотрели в дверной проем.
– Привет, телочки! – бодро гаркнула вошедшая.
Я широко улыбнулась. Телочки заметно поскучнели и скисли. Корона уплывала у них прямо из-под носа, потому что вошла Татьяна.
Татьяна была нашей местной притчей во языцах и моей институтской подругой. Сейчас виделись мы нечасто, но знали о жизни друг друга практически все, чему очень способствовало наше сарафанное радио, которое работало не хуже национальных информагентств.
Татьяна красавица. Если я ходила в спортзал для дела, то Таня для тела. Попу она имела такую, что шлепнуть по ней хотелось даже мне. Грудь, как мужики говорят, стремящийся четвертый, талия тонкая. Ростом высокая, не то, что я, гном, несла она себя, как фрегат Ее Величества. Роскошная копна черных, как смоль, волос доходила Таньке до пояса, глаза синие, как майское небо, улыбка белозубая, губы, от природы, имеющие красивую четкую форму, были умело подкорректированы косметологом и теперь стали маняще пухлые. В общем, в Таньке было прекрасно все. Все, кроме характера. Татьяна считала, что она всегда права. А если Таня не права, смотри пункт первый. Еще Танька была правдолюб. Резала ее в глаза, не обращая внимания ни на возраст, ни на звание, ни на должность. Но поскольку мозги у мужиков, как известно, не в черепной коробке, капитана Танька получила раньше меня. Впрочем, у Татьяны было одно несомненное достоинство: она умела, когда хотела, говорить таким приятным нейтральным тоном, что даже, когда она сообщала человеку, что он полное дерьмо, люди слышали это как: «вы такая какашечка» и как-то не держали на нее обиды. Но были это, конечно, в основном нужные ей люди. Работала она в нашей пресловутой пресс-службе и являлась, в общем-то, лицом полиции нашего региона. Даже странно, что до конкурса она добралась не в первый же год его проведения.
Еще Татьяна была приемным ребенком. Ее удочерили в возрасте трех лет и приемные родители никогда не делали из этого тайны. Впрочем, мудрости и любви им было не занимать, и Татьяна выросла в полном согласии с родителями, собой и с миром. Единственное, что расстраивало интеллегентнейших Аллу Захаровну и Валентина Петровича, это Татьянина манера выражаться. За словом в карман она не лезла, и, иногда, семейные посиделки превращались в сцену трапезы Филиппа Филипповича, Борменталя и Шарикова.
– Это, конечно, гены, Танечка, – серьезно вздыхала Алла Захаровна.
Несмотря на эти мелкие огорчения, родители души не чаяли в Танечке, и она платила им взаимностью. По возможности, старалась сделать их жизнь счастливой и обеспеченной. А возможность ей обеспечивал богатый любовник. Вообще-то, у них была любовь еще с институтской скамьи, но Танька из вредности называла