– О, Андрей, можете не беспокоиться на мой счет, дальше этих стен вы сможете вынести всё сами, если в том будет необходимость. Итак?..
Пока Андрей рассказывал, профессор тихо попыхивал трубкой. Потом встал и прошелся по кабинету:
– Да-а, молодой человек, дело архиинтересное. Я прожил немало, но о таком слышу впервые. Хотя нет… Но об этом потом. Значит так, я могу вам перечислить десятка полтора заболеваний, при которых показана гемотрансфузия, то есть, переливание крови. Среди них такие, как гемофилия, апластическая анемия, при которой костный мозг перестает производить все элементы крови, различные интоксикации, сепсисы, гнойные процессы, одним словом, масса причин, для того, чтобы заимствовать чужую кровь. А теперь отступим от моих повествований, и поговорим о вашем деле. Я бы хотел выслушать ваши рассуждения. Ведь в этом деле немало нюансов, а они значительно влияют на наши выводы, – профессор дошел до окна, развернулся и, сложив руки на груди, внимательно посмотрел на своего гостя.
– Ага, ну, что ж, я вас понял… – Андрей затушил папиросу и тоже встал.
Расхаживая по кабинету, он попытался обосновать некоторые свои выводы:
– Если человек, нуждающийся в крови, болен хроническим заболеванием, значит, он должен состоять на учете в больнице по месту проживания и получать там необходимую помощь. Трудно представить, что может помешать, такому больному обращаться к квалифицированным медикам. И, наверняка, для таких пациентов всегда есть нужный запас крови. Так? – он вопросительно посмотрел в сторону профессора.
– Верно, – кивнул тот.
– Но в нашем случае, этот человек в больницу всё-таки не обращался. Почему? Думаю, ответ мы узнаем лишь тогда, когда встретимся с ним. И, боюсь, что вывод будет не в его пользу. А пока придётся довольствоваться одними предположениями. Различного рода ранения я тоже исключаю: взять у первого попавшегося человека кровь для раненого? Не зная группы крови донора? Не-ет… Я почти уверен, что тот, кто похитил мальчиков, знал их хорошо, и не только имена, но и, главное, группу крови, то есть готовился к забору крови заранее. Конечно, можно делать различные допущения: откуда, каким образом, но ответ, как правило, всегда лежит на поверхности. Об этом я подумаю на досуге. Далее… Когда я ехал сюда, кое-что проанализировал. Дело в том, что кроме этих двух мальчиков пропали ещё двое: один в 1947 году, второй – в 1951. Сейчас 1955. Всем мальчикам на момент исчезновения было по двенадцать лет. То есть, каждые четыре года пропадал один ребенок. То, что в настоящее время погибли двое, а не один, я вам уже объяснил – случайность. Почему не нашли тех двоих, я думаю, что это в данный момент не столь существенно, и будет раскрыто в процессе следствия, если эти исчезновения напрямую связаны с нынешним преступлением. Но четырёхлетний период меня настораживает. В такие совпадения я не верю.
– Великолепно! Можете не продолжать! Этого мне достаточно, – профессор оторвался от подоконника и вновь сел в кресло.
– Прошу