Мда… Как же это сказать? Никита заметил, что Настя все еще тут, и ждет ответа.
– Что я тоже тебя люблю. Пообещай больше не напиваться! – сказал он, снова отложив сложный разговор в долгий ящик с пометкой: «Когда-нибудь, наверное, точно…»
– Ну, не знаю… а что мне за это будет? – игриво спросила Настя…
Еще через пару часов, испытав свой шестой за этот день оргазм, Настя лежала на кровати без сил, совершенно голая. Длинные растрепанные волосы цвета белого песка водопадом спадали на подушку. Она больше ни о чем не могла думать. В ее голове не было мыслей. Это было состояние полусна-полуобморока, когда удовольствие, полученное в огромном количестве, все еще бегало по ее жилам вместе с кровью, не позволяя включиться мозгу. Никита лежал рядом. Его мозг работал, ибо количество полученных экстазов у мужчин на определенное количество времени строго ограничено. Он все еще думал, как сказать ей. Еще никогда ему не было так трудно просто сказать человеку слова… возможно, из-за того, что он берег чувства этого человека всю жизнь, сколько он себя помнил, а та информация, которую надо было сказать, могла сильно ранить этого человека.
Тем временем, Вике становилось все хуже. Вечером, с температурой 39 ее доставили в больницу. Она, как и Настя в этот день, тоже была в бреду, но это не доставило ей удовольствия. Очнулась Вика только утром. Отец зашел к ней в одноместную палату, проведал, и ушел. Позже заглянул врач. Ей сделали несколько уколов, взяли кровь, принесли завтрак. Есть не хотелось, но медсестра сказала, что надо, иначе будет осложнение на желудок от уколов. Потом она просто лежала, смотрела на белый потолок, слушала, как за стеной ходят врачи. Все тело болело. Голова кружилась при любой попытке встать. Хотелось сходить в душ, но Вика понимала, что сейчас ей это не по силам. Отец обещал договориться, чтобы ее выписали ближе к вечеру. Врач сказал, что это будет зависеть от результатов анализа крови.
Под вечер ей поставили систему, после которой она ни как не могла заснуть. Она плакала. Ей ни разу в жизни не было еще так плохо. Все было против нее! А от него – ни звонка, ни сообщения!
Никита позвонил около девяти вечера. Он решил поступить, как трус, и просто сказать ей все по телефону, потому что боялся, что глядя на нее, помня, что переспал с ней, он не сможет ее бросить.
Он вышел на лестничную площадку, когда Настя уже спала. На всякий случай, спустился вниз на один пролет. Сначала он набрал номер мамы.
– Я собираюсь сказать ей. У тебя есть какая–нибудь информация о Кристине? – спросил он.
– Ты еще не сказал? Нет… хотя, я знаю, что ее фамилия Прагина.
– Прагина Кристина? А где она похоронена? Сколько ей лет? Я уверен, что Настя начнет задавать вопросы. Возможно, захочет найти друзей, которые могли бы знать, кто её отец, – на том конце провода послышался глубокий вздох. Конечно, ей было тяжело говорить об этом.
– Никит, я думаю, что она похоронена на городском кладбище. Не знаю на каком.
– Прагина