Семен сжал зубы до боли, и промолчал. Он и сам уже начал сомневаться в правильности своего решения. Ему было до одури страшно, что не справится, не сможет обеспечить своему больному малышу заслуженного счастья и комфорта. Семен с отвращением посмотрел на мать, не сводящей злого взгляда с двери, за которой немолодая медсестра подготавливала его сына к выходу в большой мир. Каким он станет для этого несчастного мальчика? Об этом новоиспеченный отец – одиночка думать не хотел.
– Поздравляю, папочка, – невесело улыбнулась медсестра, алчно косясь на пакет в его руках. Господи, он и забыл совсем про него. Мать сказала, что так принято – одаривать всех причастных к выписке младенца из роддома.
– Спасибо, – выдохнул Семен. Мать увидев его заминку, буквально вырвала из его пальцев подготовленное подношение. Мужчина принял невесомый, беззвучный конверт обмотанный синей лентой, которую мать умудрилась спалить утюгом, и бант получился совсем невзрачным. Не таким, как он хотел.
– К доктору зайдите. Он напишет вам направление к невропатологу, – смягчилась женщина, глядя в расстроенное лицо несчастного отца, историю которого знал весь роддом.
– Вот ведь, богатые тоже плачут, – тихо шепнула она появившейся в комнате акушерке, глядя на удаляющегося мужчину, и его мать.
– Ладно тебе. Самим до себя. Пойдем лучше покурим, – равнодушно дернула та плечом, накидывая на плечи больничную куртку.
Идеально вымытая, подготовленная к приезду нового жильца квартира, встретила их звенящей пустотой.
– Мам, подержи мальчика, я переоденусь, – попросил Семен, но наткнувшись на взгляд холодных глаз, только крепче прижал к себе ребенка. Дорогие ботинки никак не желали сниматься, и он буквально содрал их с ног, не заботясь об их сохранности. Мать, так же молча скрылась в своей комнате. Не удостоив их даже взглядом.
– Ничего, сын. Все будет хорошо, – шептал он, разворачивая кружевное одеяльце, в котором его сына и видно то не было. Семен уставился на крошечное тело ребенка, неподвижно лежащее в белом кружеве и едва не завыл от горькой безысходности. Он рассматривал крепко сжатые, словно сведенные судорогой, маленькие кулачки, легкий пух младенческих волосиков, длинные реснички, отбрасывающие тени на желтоватые щечки ребенка, и чувствовал, как панический страх сковывает его душу, разрывая на части скукожившееся сердце. Что с ним стало бы, погибни он тогда, в той дурацкой аварии. Семен вспомнил, как провалилась в пол педаль тормоза, когда он пытался справиться с автомобилем, вспомнил, что не мог ничего сделать, как бы не желал. Боже. Что же творится в его отлаженной жизни? Что? Мальчик запищал. Пронзительно, тонко, не хватило силенок заорать в голос, как это делают младенцы, и мужчина вдруг, поддавшись странному порыву, схватил его на руки и прижал к груди.
– Не плач, мой маленький. Мой Васятка Я всегда буду рядом. Я обещаю, что дам тебе все что