– Сергей, пожалуйста, – посмотрела я в его глаза. – Я не стою всего этого…
– Ты стоишь больше. И этот, – он указал взглядом на мою шею, на которой горели отметины Дарьяра, – знает об этом.
Он выпустил, развернулся и вышел. А у меня подогнулись колени, и я опустилась на пол, распластавшись по нему звездой.
Глава 2
Я знал, что она сбежит. Эта ведьма будет бегать до тех пор, пока не закрою все двери, но и после этого будет биться в них до крови. Так всегда было – я оставлял свои двери и окна для нее открытыми с того самого дня, как она появилась у меня на пороге впервые…
Это было осенью пять лет назад. Я помню, потому что холодный воздух каждое утро будто пытался вынуть и выстудить легкие, когда я выходил курить на крыльцо. А ведь была еще не зима… Но тело тогда сдавало. Множественные ранения и рваные раны затягивались медленно, потому что мне тогда не очень хотелось жить. И ведьму, заблудившуюся в лесу, я тем более не хотел видеть. Но она не спросила.
Я помню этот ее взгляд из-под рыжих бровей. Она подошла к самому крыльцу и долго смотрела мне в глаза. А я – в ее. Только сигаретой периодами затягивался и выдыхал едкий дым, размывающий ненадолго ее черты.
– Странный ты, – наконец, усмехнулась она и облизала губы. – Тут обычно не живет никто…
– Это я-то странный? – усмехнулся я глухо и хрипло, а по сути – безжизненно.
И она это поняла – уверен, почувствовала слабость. В другое время я бы прогнал ее. А может, убил бы. Но теперь мне стало безразлично. А ведьма была забавной. И я нашел странное удовольствие просто наблюдать за ней – хоть какое-то оживление в унылом буром пейзаже. Зачем вообще подкралась?
– Я за тобой вчера смотрела, – тихо сообщила она.
А я даже не заметил. Совсем нюх потерял.
– Ты меня поймала, – выбросил я окурок и посмотрел на нее хмуро. – Что тебе надо?
– Я не знаю.
И настолько искренне это прозвучало, что и я перестал что-либо понимать. Оглядел ее с ног до головы. Юная. Очень. А еще зверь мой полудохлый вдруг ожил и заинтересовался девчонкой в джинсах и темно-синей курточке. Волосы ее были распущены и беспорядочными волнами падали на дешевую промокшую насквозь болоньевую ткань. Девчонка продрогла и не дрожала только выдохе.
– Заходи, – приказал я и кивнул на дом.
И все. Она зашла и осталась, перевернув мой мир. Потому что все это было странно – я и она. Мы – два враждующих мира в одной тихой, залитой промозглой утренней мутью гостиной. И мне стало интересно, как это вообще возможно. А мне давно уже ничто не было интересно. Я зализывал раны