Провалу в Голландии сопутствовала ненужная подпольщику известность в Ахене. Обратно на шахту его уже не брали. Кроме того, район, в котором Зорге пытался найти работу, в то время находился под послевоенной оккупацией Франции и Бельгии, а это значит, управление им осуществляли две власти: гражданская и военная. Представители первой пообещали передать Зорге военным, если он немедленно не уберется восвояси. И Рихард, не желавший попасть под суд военного трибунала за коммунистическую пропаганду, решил далее не испытывать судьбу и перебраться из Ахена в Золинген, где иностранных войск не было, и можно было ожидать значительно более мягкого полицейского режима. Сначала он поселился в соседнем Ремшейде на Аллеенштрассе, 18, а в марте 1921 года – в самом Золингене на Виденштрассе, 19.
На сей раз место оказалось выбрано удачно: знаменитый своими ножами, ножницами и другими режущими инструментами, а также военными предприятиями, Золинген находился еще и неподалеку от крупных химических заводов. Город был переполнен рабочими, испытавшими на себе трудности кризиса военного времени и послевоенного застоя и разрухи. В Золингене даже выпускалась газета местного отделения КПГ «Бергише арбайтерштимме». Если до этого времени Зорге лишь периодически опробовал свой дар журналиста, то в столице немецких кузнецов и городе «пушечных королей» – семейства Круппов – он стал политическим редактором местного коммунистического рупора. Писал много, а потому часть статей выходила под псевдонимами. Здесь, по некоторым данным, впервые на свет появляется имя «Зонтер», а вместе с ним «Адомль», «Хайнце» и «Петцольд»[45].
Нельзя не заметить, что социальная пропаганда, в сфере которой Зорге показал себя вполне состоявшимся специалистом, была в те времена не слишком сложна (она остается абсолютно понятна и сегодняшним читателям). Шок от резкого и четкого сопоставления заработков олигархов и трудящихся на их заводах (все в цифрах) усилен «информационным поводом» – Рождеством Христовым, от которого все нормальные люди ждут радости, подарков, сбывающихся надежд. Зорге не дает им расслабиться, и его убийственная критика особенно остра и провокативна из-за приближающихся праздников: «Четырнадцать с половиной миллионов марок дивидендов, с которыми фирма Крупп завершила год, практически целиком положило себе в карман семейство Крупп. Таким образом, крохотная кучка людей получит в качестве рождественского подарка четырнадцать с половиной миллионов плюс ко всему, что уже