В тот день, 22 июня, записался добровольцем в народное ополчение и третьекурсник Фёдор Абрамов. Что такое «народное ополчение», сегодня мало кто знает, а те, кто что-то слыхал, в большинстве своём уверены, что дали тогда гражданскому люду «трёхлинейки» и бутылки с зажигательной смесью – теперь их на западный манер именуют «молотовский коктейль» – и бросили их, неорганизованных и необученных, под немецкие танки. Реально же дело было не совсем так. Возьмём официальный источник – энциклопедический справочник «Санкт-Петербург. Петроград. Ленинград» и, посмотрев статью «Народное ополчение», перейдём по ссылке на статью «Армия народного ополчения (с 4 июля 1941 г. Ленинградская армия народного ополчения)»:
«…Первоначально предполагалось создать 7 дивизий народного ополчения, ряд истребительных и пулемётно-артиллерийских частей (100 тыс. человек). 4 июля горком партии постановил увеличить численность армии до 200 тыс. человек. Фактически в начале июля – сентябре 1941 г. было сформировано 10 дивизий, которые по мере готовности отправлялись на фронт, 7 истребительных (партизанских) полков, 16 пулемётно-артиллерийских батальонов, а также несколько маршевых батальонов. Общая численность Армии народного ополчения – свыше 135 тысяч человек…»[107] Уже в сентябре ополченческие дивизии были преобразованы в регулярные соединения Ленинградского фронта.
Студент Фёдор Абрамов превратился в рядового бойца 377-го ПУЛАБа – пулемётно-артиллерийского батальона – и осенью 41-го сражался на ближних подступах к Ленинграду. Вот как писал об этих боях сам Абрамов, оформляя документы при поступлении в Смерш:
«В боях под д. Пиудузи, на окраинах Старого Петергофа, батальон был разбит. Остатки батальона, в том числе и я, вышли в гор. Новый Петергоф.
В гор. Ораниенбаум батальон был вновь укомплектован. По приказанию командования батальон занял оборону в гор. Старый Петергоф. Участок обороны нашей роты проходил по деревням, расположенным на окраине города.
В течение двух дней мы вели беспрерывный бой с численно превосходящим противником. Я лично работал на пулемете. 24 сентября в полдень я был ранен в предплечье левой руки.
До 18 ноября 1941 года я находился на излечении в ленинградских госпиталях…»[108]
«Работал на пулемёте» – красиво сказано! По-писательски. По-военному. И вообще понятно, что это писал солдат – масштаб роты, остатков батальона, то есть то, что сам видел и знал. А ведь тот бой, что, разумеется, было тогда неведомо рядовому Абрамову, сыграл важную роль в обороне Ленинграда.
«24 сентября сорвалась попытка гитлеровцев прорваться к Ораниенбауму. Они рассчитывали, что, захватив и отрезав Кронштадт, смогут ликвидировать эту важную военно-морскую базу. Но совместными усилиями пехотинцев, подразделений моряков и артиллерии фортов и кораблей