Слово «муж» резануло слух.
─ Я хочу развестись.
─ И выйти за меня замуж?
Хорошая шутка! Я нахмурилась.
─ На данный момент я хочу лишь развестись с Антоном и взять девичью фамилию.
В мою душу вползли сомнения и страх. Да, я влюбилась в Страхова, но ведь и к Антону у меня когда-то были чувства, которые я принимала за любовь. Так стоило ли входить в одну и ту же реку дважды?
─ Вернёмся к этому позже. А сейчас, пойдём, посмотрим какой-нибудь фильм. А то у меня уже голова трещит от этих звуков. ─ Он кивнул в сторону моего будущего репетиционного зала.
Мы поднимались наверх по крутой лестнице, Тарас рассказывал о прелестях шумоизоляции, а я вдруг вспомнила про тайную комнату. Что там? Коллекция девушек или же, как в «Пятидесяти оттенках», комната наслаждений? Почему у Людмилы, имевшей ключи ото всех помещений, не оказалось того, единственного?
─ Падай. Сейчас выберем фильм. ─ Тарас указал рукой на огромный диван и плотно прикрыл дверь.
Действительно, звук перфоратора исчез. Значит, и моих криков никто не услышит. Я собралась с духом. Будь, что будет!
─ Что это за дверь?
─ Какая?
─ Во-он там, в углу, за биллиардным столом?
─ Дубовая. Очень дорогая и качественная.
Не удивил. В этом доме не было дешёвых и некачественных вещей.
─ Вижу. Но куда она ведёт?
Тарас попытался обнять меня, но я скинула его руку.
─ Тайная комната?
─ Допустим.
─ Не хочешь показать?
─ Рано. Ты ещё не готова.
Моё сердце сжалось. Значит, я права. Не пройдёт и месяца, как тёмные желания этого человека возьмут верх. Но я так не смогу жить. Я не перенесу порку. Я просто умру. Эти забавы не для меня. Настроение сразу испортилось.
─ Чего надулась? Ладно. Я сейчас.
Тарас выбежал из кинозала, а через минуту вернулся, сжимая в руке заветный ключ.
─ Не хотел вносить смятение в твоё сердце, но, если ты настаиваешь…
Я сама не знала, чего желала в тот момент, узнать правду или же оставаться в блаженном неведении. Поздно! Сначала раздался щелчок замка, а потом выключателя. Я сделала три шага и остановилась, как вкопанная. В небольшой комнате, лишённой окон, напоминавшей кладовую, было пусто. Ни орудий пыток, ни предметов тёмных наслаждений. Лишь секретер в углу, да портрет молодой женщины на стене. Обе вещи казались довольно старыми. Портрет потемнел от времени, краска в углах потрескалась и осыпалась, но центр полотна прекрасно сохранился. Я сделала ещё шаг и замерла. Прямо на меня, точно из Зазеркалья, смотрел мой собственный двойник. Девушка в пышном белом платье грустно улыбалась. Она казалась живой, настоящей, реальной до такой степени, что по моей коже поползли мурашки. Но главное заключалось в другом. На среднем пальце правой руки без сомнения знатной дамы красовался перстень с огромным