Таким образом, новые и потенциально справедливые нормы абсолютно точно требовали отказа от морали, а потому дальнейшее разрушение альтруизма вовсе не гарантировало честности и порядочности. Скорее, наоборот. Подразумеваемая аморальность рынка могла привести к аморальности реальной – как обычно делает социальное сознание с социальным бытием. Первые зачатки свободы в лице прогрессивного купечества и ростовщичества имели все шансы принять отвратительные черты беспредельной алчности и безграничной бессовестности.
– Торговля ближняя и дальняя
Тем сложнее была задача первопроходцев – тех, кто пустился в свободное предпринимательство вопреки противодействию (или при поощрении) духовной и светской власти, внедряя новые, и по тем меркам прогрессивные нормы отношений. Эти категории людей, путешествующих за леса и моря и скапливающихся в городах, первоначально образовались благодаря моральному отчуждению и разрыву личностных связей внутри коллектива. Они, то ли вследствие присущего им персонально духа авантюризма, то ли изза преследований на родине, то ли потому что по иным причинам оказались выброшены из существующей политической, т.е. основанной на насилии, системы, стали провозвестниками новой выгоды – личной, идущей вразрез с выгодой общины или рода.
Но за первопроходцами шли массы. Постепенно формировались общины, члены которых специализировались на корыстной торговле и всем, что ей способствовало: ростовщичеству, ремесленичеству и т.п. Такая община – или шайка авантюристов, или секта еретиков/иноверцев, или тайный орден – помогала сформировать новую групповую мораль, поощряющую не столько альтруизм к своим, сколько эгоизм ко всем остальным, который впрочем неизбежно проникал и внутрь ее, ибо эгоизм по иному не может. Эти сообщества открывали путь к улучшению общественного положения вне существующей системы. Если же авантюристы открывали и покоряли новые земли, то у них был шанс даже основать целую страну, пропитанную духом эгоизма!
Первопроходцы свою задачу провалили – мораль разрушили, но этики не создали. Вместо выстраивания честной торговли и поиска норм справедливого обмена, победило, как и в случае иерархии, насилие. Почему так вышло? Для понимания имеет смысл разделить торговлю на внутреннюю и внешнюю, где граница является конечно моральной, а не географической. Внутренняя торговля – это обмен между "своими", теми, кто не так давно составлял один дружный коллектив. Тут торговля шла ни шатко, ни валко, поскольку простора для нее особо не было – мешала мораль. Зато ничто не сдерживало торговлю внешнюю, которая в условиях мира и тесного соседства стала намного более интенсивной. И если учесть обилие посторонних, станет понятен позорный результат