Прошло не так много времени, и лапочка Саныч предоставил мне уникальный шанс мир посмотреть, да и язык французский подшлифовать. Командировка (если хотите стажировка) во Францию обломилась неожиданно, на короткий срок, под конкретное мероприятие и «косить» я должен был под журналиста. Увидев нескрываемый ужас в моих глазах (где Михаил Кольцов, а где я?), Иван Иваныч ободряюще хлопнул меня по плечу: не ссы, Серега, прорвемся! В Шереметьево меня провожали верный друг Вован и будущая жена Маруся!
В минкультуры Франции, куда я приехал за аккредитацией на международный кинофестиваль как журналист отнюдь не московского издания, не оказалось моей фотографии. Письмо от газеты было, а фотка потерялась. Вообще-то, ее и не должно было быть, потому что мы фотографию не посылали – так, на всякий случай, мол, сфотографируют если надо на месте.
– Сыграй простачка, включи дурочку – напутствовали меня Курков с Ивынычем, – тем более, что это у тебя гениально получается каждый день. Мы даже уставать слегка от этого начали (хрен вам, а не сувениры из Парижа за вашу доброту!). Поплачься в жилетку лягушатникам, руки позаламывай, в истерике бейся, мол, у нас на Урале без моих корреспонденций о фестивале никак нельзя. Тиражи упадут, надои снизятся и народ в Челябинске глухо тосковать начнет, а может даже роптать станет без отчетов о новинках европейского кинематографа… Включай обаяние, грози в ресторан пригласить какой подешевле, ты ведь голытьба! Но обещай ужин со свежей клубникой…
– Какая клубника! Сейчас март.
– Есть у них у буржуев клубника, – разулыбался Иваныч. – Помнишь анекдот? Француз спрашивает русского: «У вас когда первую клубнику в магазины привозят?» «Ну, – отвечает наш, – где— то в конце июня. А у вас?» «У нас к 6.00 утра».
– А деньги? – Спросил я робко, уже смело рисуя в своем разгулявшемся воображении официантов в напудренных париках и белоснежных ливреях, свечи в серебряных подсвечниках на столах и сказочный ужин с мартовской клубникой со сливками на десерт.
К слову, клубнику со сливками в Москве мне доводилось пробовать только летом и только в банкетном зале Дворца съездов в антракте балета или концерта. В металлическую креманку попадало 4–5 ягодок, не щедро политых сливками. Стоило удовольствие около двух рублей, что было круто по тем временам, и не все тянулись к клубничке, предпочитая пиво и бутерброды с колбасой и сыром.
– А какие деньги у журналиста? – Легко парировал наставник.
– У тебя только командировочные в разумных пределах. Ну, будет немного «подкожных», но тоже не для того, чтобы шиковать. Достань через знакомого продавца (а где ж его взять, любезного?) в Сороковом гастрономе коньячку, икорки, колбаски сырокопченой –