Если индивидуальности будут расти, роль общества уменьшится. То, что было известно как общество – с его правительством, армией, судами, полицейскими, тюрьмами, – это общество уменьшится. Безусловно, поскольку человеческих существ так много, в существование придут новые формы коллективности. Мне не хотелось бы называть их «обществом», просто чтобы избежать путаницы в словах. Я называю эту новую коллективность «коммуной». Это слово значительно: оно подразумевает место, где люди не просто живут вместе, но где люди находятся в глубокой сопричастности[1].
Жить вместе – это одно; мы это делаем: в каждом городе, в каждой деревне тысячи людей живут сообща – но какая между ними общность? Люди даже не знают своих соседей. Они живут в одном и том же небоскребе, – тысячи людей, – и так никогда и не знают, что живут в одном и том же доме. Это не общность, потому что между ними нет сопричастности. Это просто толпа, не сообщество. Поэтому я хотел бы заменить слово общество словом коммуна.
Общество держится на определенных основополагающих принципах. Вам придется их устранить, иначе общество не исчезнет. Первой и основной ячейкой общества была семья: если семья останется такой же, что и сейчас, общество не сможет исчезнуть, церковь не сможет исчезнуть; религия не сможет исчезнуть. Мы не сможем создать единый мир, единое человечество.
Семья психологически устарела. И она существовала не всегда; были времена, когда семьи не было, и люди жили племенами. Семья начала существовать в связи с возникновением частной собственности. Были люди, у которых было больше власти, и которым удавалось получить больше собственности, чем другим, и они хотели передать это детям. До того времени вопрос о семье не поднимался. Но как только в существование пришла частная собственность, мужчина стал очень собственнически относиться к женщине. Он обратил и женщину в своего рода собственность.
В индийских языках женщина буквально называется «собственностью». В Китае женщина была собственностью до такой степени, что, даже если муж убивал жену, против этого не было никакого закона. Не совершалось никакого преступления – вы абсолютно свободны уничтожить свою собственность. Вы можете сжечь мебель, сжечь дом… это не преступление, это ваш дом. Вы можете убить жену…
С возникновением частной собственности женщина тоже стала