Так постепенно приближались выходные. Вечером пятницы, когда Йозеф после работы принял душ и уселся перед радио, к нему подошел Иосиф и сказал:
– Можно завтра ко мне придет Жозефина?
– Кто-кто?
– Дама моего сердца.
– А, ну да, пускай.
– Спасибо. Я как раз ей кое-что сочинил. Послушай:
Целовал я твои уста,
Руки твои меня обнимали,
Я прижимал к себе твой стан,
Чувствовал шелк под пальцами.
Йозеф улыбнулся.
– Интересно уже взглянуть на твою любовь.
Поэт посмотрел на него поверх очков.
– Только без шуток, прошу тебя. И не смей ходить перед ней в трусах, она дама приличная.
Ренау рассмеялся.
– Господи! Ради нее я напялю костюм.
Иосиф кивнул и удалился к себе.
***
По его словам, Жозефина Куглер обещала прийти в шесть. За это время мужчины прибрались, Иосиф накрыл стол, приготовил стейк и купил вино и сок (для себя), а Йозеф встряхнул ковер и надел чистый костюм. Наконец ровно в шесть постучали. «Наверняка она такая же зануда, как и он», – подумал Йозеф, открывая дверь. Едва он увидел даму сердца, все мысли тотчас же вылетели из головы.
На пороге стояла женщина лет примерно пятидесяти, в шелковом черном платье до колен. Кружева юбки, которые скромно выглядывали из-под кардигана, сверкали при свете ламп, рукава слегка обнажали морщинистые тонкие руки с вздувшимися венами. Темные волосы с сединой собраны в пучок. На овальное лицо с впалыми щеками нанесен такой слой пудры и румян, а глаза так ярко обведены, что со стороны гостья казалась актрисой какого-нибудь любительского театра. Йозеф поколебался с минуту, пока Жозефина не привела его в чувство; в голосе с возрастом не пропала та мелодичность и нежность, словно за нее говорила девушка в самом расцвете сил:
– Здравствуйте, Иосиф дома?
– А? Да-да, проходите.
Шурша платьем, Жозефина прошла внутрь, и Йозеф закрыл дверь. Иосиф страстно поцеловал гостью в губы, помог снять кардиган и за руку проводил ее до комнаты.
– Тебе идет черное платье, дорогая, – говорил он. – Ты в нем выглядишь изумительно.
«Оно тебя молодит, – подумал Ренау и скрыл усмешку рукой. – М-да, Иосиф, мальчик мой, не видел ты, похоже, красивых девушек… Эх, бедняга!»
Они втроем прошли на кухню и сели за стол. Ближайшие полчаса пролетели за ужином. Иосиф рассказывал о первых впечатлениях в институте, Жозефина поддакивала ему и смеялась, а Йозеф молча уплетал стейк. Потом они заговорили о творчестве, и она сказала:
– А как твои стихи? Получаешь за них что-нибудь?
– Ну так,