– Да знаю я, – оборвал Михаила Шелестов. – И в твоем опыте не сомневаюсь. Я просто хочу свести потери к минимуму. Один неосторожный шаг – и мы потеряли Анохина и связника. И теперь вся операция вообще под большим вопросом. Ни связи, ни помощи! Сейчас каждый член группы на вес золота.
– Максим, – Буторин посмотрел на командира. – Михаил хорошо придумал. Просто наблюдая, мы просидим здесь месяц, а за это время на фронте черт-те что может произойти. Нет у нас времени беречься.
– Это лишний шанс выполнить задание, – поддержал Буторина Коган. – Хороший шанс, хоть и рискованный. Мы все рискуем одинаково, в любой момент нелепая случайность, которую нельзя учесть и предвидеть, может испортить все дело. А тут продуманный вариант, похожее фото, великолепное знание языка, даже берлинский диалект.
– Черт бы вас побрал, – пробормотал Шелестов.
Он понимал, что осторожность, которая для членов группы сейчас кажется излишней, вызвана в том числе и зрелищем гибели Анохина. Пониманием, что с гибелью капитана выполнение задания осложнилось до предела. «Ребята правы, – подумал Шелестов. – Выхода у нас нет. И даже возможность геройски погибнуть для нас исключена. Только выполнение задания. Без вариантов».
– Ладно, хватит меня агитировать, – проворчал Максим. – Согласен, вариант хороший, и с документами повезло. Такое бывает очень редко. Где вы его взяли, этого гауптмана?
– Он шел по улице и искал адрес, сверял по какой-то бумажке номера домов. Мне сразу его лицо понравилось, он чем-то на меня похож. Я представил, как он выглядит на фото в документах, и понял, что это наш клиент. Потом нам повезло, что этот гауптман свернул как раз в переулок, где меня ждал Борис.
– Вы что, труп бросили в развалинах в черте города? – нахмурился Буторин.
– Ты что, смеешься? – покачал Коган головой.
– Я обогнал немца по другой стороне улицы и остановился возле проема, за которым ждал Борис, – продолжил рассказывать Сосновский. – Сказал Борису, что берем офицера, а сам стал изображать, что ищу спички по карманам. Когда гауптман подошел, я на великолепном немецком попросил у него прикурить. Разговорились. Он даже не стал документы у меня спрашивать, так купился на мое произношение. Он сказал, какую улицу ищет, я пообещал показать, и мы пошли, болтая о веселом довоенном времени в Берлине и Бремене. В какой-то момент я сказал, что вот так через развалины короче, а там Боря нас ждал. Ну, повязали, объяснили, что жить ему пять секунд, если попытается шуметь, и повели через развалины к пригородам. Успокоил его, что сохраню жизнь. Ну а у реки – дело техники. И тело с камнями на дно.
– Не хватятся этого Бойтеля в городе?
– Нет. Я же все у него выяснил, прежде чем прикончить. У него письмо было от матери. Она просила