Всё было готово к обратной дороге, можно было ехать домой. Усевшись в сани, укутались как могли и тронулись в обратный путь. Через десять минут езды лошадь что-то почуяла.
– Волки кажись, – закряхтел Митрофан.
Лошадка испугалась и встав как вкопанная, отказывалась идти дальше.
– Нооо, давай родимая! Не хочет.
Тут из-за кустов показался волк. Он был один и внимательно следил за людьми. Тогда Митрофан достал ружьё и дал залп. Волк сиганул в лес, а лошадь понесла как оглашенная. На крутой кочке из саней вылетела Злата, а после и Богдан.
Общими усилиями Митрофан с Гавром пытались остановить кобылу, но она протянула их ещё примерно пол версты.
– Жди, -крикнул Гавр, – я к ним навстречу.
– Ты что милок?! Конечно обожду. Ружжо то возми.
– Да ну!
– Дурень. Там баба с дитём средь волков остались. Чем ты волка спужаешь? Чай дулей!?
– Благодарю Митрофан.
– Благодарююю, – сплюнул раздражённо, передразнивая дед.
Но Гавриил уже его не слышал. По сухому морозному снегу, он нёсся вперёд, вскинув вверх ружьё.
Только когда Злата добралась до свёртка выпавшего из саней, она поняла что это Богдан. Сытый и сухой, он спал крепким, беззаботным сном младенца, словно котёнок. А со стороны валежника, засыпанного снегом, медленно и уверенно в сторону свёртка шёл волк. Увидев, что лёгкая добыча вот-вот от него «уплывёт», он оскалился и пошёл в нападение…
Через несколько минут, вдалеке, Гавр уже видел Злату… Она стояла без движения, смотря в одну точку.
– Златка! Как ты?
Ответа не последовало. Гавриил только сейчас заметил волка, который как и Злата стоял не двигаясь, глядя в её сторону. Гавр замер. Он не был отменным стрелком, хотя в детстве отправляясь с отцом на кабанов, довольно редко давал осечку. Приготовившись сделать выстрел, Гавриил заметил как волк начал пятиться и в конце концов бросился наутёк.
– Пошли быстрее, – скомандовал Гавриил, – где-то рядом, его стая.
– Да, я прогнала одного, – задыхаясь от быстрого бега по довольно глубокому снегу, буркнула Златка. Она крепко сжимала спящего младенца.
Такого приключения никто не ожидал. Добравшись до дома целыми и невредимыми, да ещё и с дровами, они рассказали всё в красочных подробностях Ирис. Была б она родной мамкой, то наверное, утаили бы это происшествие. Но ребячась и по-детски не воспринимая это чрезмерно трагично, они наперебой стрекотали.
– Господи Иисусе Христе, когда же кончится эта собачья жизнь, – взмолилась Ирис крестясь.
Злата поведала, как торопилась по сугробам за санями, понимая что лошадь понесла с перепугу. Что сделаешь? Инстинкт самосохранения. Злата не имела обиды ни на кого, ведь здесь всё