Тодд смолчал, не сумев сходу подобрать хоть какой-то разумный ответ, и он уже и нехотя шел следом. Странное поведение едва знакомого Говарда интриговало, но с другой стороны и начало утомлять. Но бывают же такие люди, за которыми или с которыми хочется идти, и этот оказался таковым. Один его взгляд, точно вечно что-то высматривающий, точно ищет что украсть, такой живой, внимательный, подтверждал, что он не сосредоточен на себе, а смотрит широко, внимательно, с любопытством. При этом он не вертел головой, как можно подумать, а оставался с виду вполне сконцентрированным на своих мыслях. За Говардом даже интересно наблюдать. Несмотря на вполне себе обычное состояние, он как будто немножко дурачился, да так, что никто этого ощущать не мог, и это тешило самого Говарда.
– Знаете, дорогой друг, вы ведь правы, что касаемо мерзостей, это никому не радостно, так что бы восторгаться, но это скорее проявление чего-то глубинного, необъяснимого и я все же склонен думать, что это страх ради страха, как повод жить. Но ведь бывает в душах нечто похуже, этакая «скрытая мерзость» вам это термин, полагаю, не знаком, а я вот уже осведомлен. И проявление его еще хуже. Вот смотрите, если вы проломите мне голову здесь, вы подлец, преступник, так?
– Верно.
– Никто не усомниться. И даже ваши мотивы неважны, здесь вопрос исполнения. И даже если вы потом меня выпотрошите, вы еще хуже негодяй, не так ли?
– Так.
– И даже если съедите.
– Ну, хватит, прошу…
– Ладно. А что, если вы видите в окно, как меня убивают, и ничего не делаете?
– Это страх, я не обязан.
– С одной стороны да, а с другой и нет. Вопрос дискуссионный, но это оставим, пусть сойдет на совесть. А что, если вы к этому убийству имеете очень отдаленное отношение, в руках топора не держали, в окно не видели и вообще, как будто не причем, но, например, позволили этому произойти. Вам дали денег, что бы вы сняли полицейского с этого угла и меня убили, вы кто? Или может, повиляло высокое государственное положение?
– Я – скрытая мерзость, это вы ждете от меня?
– Ах, как вы меня определи. Догадливы! Но вы, надеюсь, уловили основную мысль?
– В общих чертах.
– Что ж, давайте я покажу вам кое-что, скажем так, нагляднее, – произнес он, взглянув на часы.
Они вышли к широкой площади, и едва преодолев ее, попали на улицу, что могла бы потягаться за звание одной из самых оживленных в городе, и дело не столько в ее принадлежности все к тому же центру и всей оси жизни этого города, как к событиям, с недавних пор здесь происходящим. Прежде в этом районе из публичных мест особенно выделялся театр, где, помимо прочего, проходило множество представлений набирающих популярность фокусников, иллюзионистов, и привычных постановок и даже концертов. В разное время место привлекало всякую публику, но все более не бедную, оставляя беднякам иные, свои места в городе, не пуская их в общество. Чуть позже здесь же был отрыт другой