– Я не про чмоканье в щечку, – сказал он, гладя мне спину. – Я про первый настоящий поцелуй.
Я сглотнула. Моя память кричала, напоминая мне о другом моменте. Но это внутри. Внешне я улыбалась, как и он.
– Помню, – сказала я, стараясь погасить прорвавшееся воспоминание.
Синие глаза Элиаса потеплели. Он не догадывался о моей внутренней буре, за что я была ему благодарна.
– Я часто вспоминал тот день, – продолжал он, – и никак не мог понять. Когда ты попросила тебя поцеловать… тебе действительно хотелось лишь поупражняться? Скажи честно.
Я снова сглотнула. У меня задрожали руки, и, чтобы унять дрожь, я переплела пальцы на затылке Элиаса. Я очень дорожила памятью о нашем первом поцелуе. Такое не забывается до конца жизни. Однако сейчас к этому воспоминанию примешивалось другое, более серьезное и печальное. Оно-то мне и мешало. Порой очень сильно.
– Поупражняться мне тоже хотелось, – сказала я, сжимаясь от внутренней боли. – Но это был предлог. На самом деле я хотела, чтобы ты меня поцеловал.
Элиас заулыбался во весь рот. Он приник губами к моим губам, медленно ведя между ними языком. Я буквально таяла в его руках.
Утром, перед тем как собираться и ехать на реку, мы занимались любовью. Я заметила – трудно было не заметить – одну особенность, которую никак не ожидала найти у Элиаса. Эта особенность сводила меня с ума, пробуждая жуткое желание. Всякий раз, когда у нас был секс, Элиас дарил мне совершенно иные ощущения. Он и сам был иным. То агрессивным, то жаждущим исследовать мое тело. И в то же время я чувствовала, что какие-то сдерживающие центры у него продолжают работать. Элиас не позволял себе снять все ограничители. Мне было с кем сравнивать, но те парни Элиасу и в подметки не годились. Секс с Элиасом всегда дарил мне разнообразие. Меня поражала его сосредоточенность, решимость, внимание к мелочам и опытность. Ложась с ним, я всякий раз пыталась угадать, как Элиас поведет себя со мною на этот раз. Даже мысли о новом слиянии с ним возбуждали и будоражили. Иногда пугали. В хорошем смысле слова.
Впервые в жизни я не испытывала никаких внутренних противоречий. Я не стыдилась. Наоборот, чувствовала: с Элиасом я могу быть почти самой собой. Но только почти. Я пока еще не была готова раскрыться перед ним полностью. Боялась, что его отношение ко мне изменится. Хуже того, он перестанет меня уважать.
По правде говоря, у меня развилась зависимость от секса.
Я хотела заниматься сексом постоянно. В любом месте и в любой позе. По современным стандартам такие желания считаются вполне невинными. Я же хотела традиционного секса, а не каких-то извращений. До Элиаса, когда я ложилась с кем-нибудь из парней, потом меня одолевал стыд. Никто из них не вызывал у меня ни влечения, ни желания построить отношения. А Элиаса я хотела постоянно, во всех мыслимых и немыслимых позах.
Теперь, когда мечты о нем и о сексе с ним превратились в реальность, у меня от возможностей голова шла кругом.
Может,