Современные проблемы Российского государства. Философские очерки. В. Н. Шевченко

гегемонии»[87]. При этом акцент делается на том, что с гегемонией не следует связывать традиционные категории порядка, контроля и командования. Американская послевоенная элита подчеркивает органический природный характер альянса рыночной экономики, свободы и демократии, что составляет особую специфику Америки и ее лидерства. Как следствие этого проводится мысль о том, что гегемония не столько должна быть навязана, сколько с вожделением принята самими европейскими государствами и миром в целом. Желание оказаться под эгидой такой власти предлагается рассматривать как естественное и как такое, которому сопутствует стремление принимать активное соучастие в строительстве Нового мира (по крайней мере, со стороны старушки Европы)[88]. При этом набирает силу «терминологический прогресс» – в частности, ненавязчиво вводится в оборот понятие «консенсусной гегемонии». Она основана на том, что европейская элита, тесно вовлеченная в новое строительство, в общем и целом, разделяет все основные ценности, сопутствующие фундаментальной триаде современности: рынок-свобода-демократия.

      Но если и говорить о какой-либо новизне ситуации и новом качестве гегемонии, то главная и потрясающая до основания классическую политическую логику новость состоит в том, что впервые в человеческой истории реализовалась и длится ситуация, когда Государство доминирует над государствами^). Речь уже не идет даже о создании какого-то наднационального органа, «мирового правительства», международных контролирующих органов и т.п. Адекватным признается фактически прямой диктат самого могущественного государства современности над себе подобными. Появляется понятие «гипер-суверенитета»[89], т.е. абсолютного суверенитета. Абсолютной мировой власти. Фактически осуществляется давняя фантастическая мечта сильных мира сего, до сих пор казавшаяся несбыточной.

      При этом, как уверяют американцы, они не собираются ни управлять миром, ни учреждать новую Территориальную Империю. Да и какая в том надобность, когда современные информационные технологии позволяют и собирать информацию и действовать на расстоянии, что полностью совпадает с давним стремлением США осуществлять «внешний контроль», так сказать бесконтактный бой с заранее известным победным исходом. В таком случае территориальный имидж как фундаментальный признак классически понимаемой империи не только устаревает, но его изъятие из концепции империи может оказаться весьма полезным для формулирования нового содержания абсолютного мирового господства – бесконтактного «нетерриториального», но окончательного и бесповоротного. Такой «самоназначенный» суверенитет на деле превращает США в мирового международного регулятора – мирового американского копа, предопределяющего ход всех внутренних политических процессов других стран.

      Новый мировой порядок решительно переформатирует не только прежние понятия, но самые новейшие идеологические достижения теории