Хочу – Могу – Должен. Опыт общественной автобиографии личности. Валентин Толстых. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Валентин Толстых
Издательство:
Серия:
Жанр произведения: Биографии и Мемуары
Год издания: 2015
isbn: 978-5-89826-424-6
Скачать книгу
дворе, где детвора почти ежедневно встречалась и играла. И здесь самый раз сказать слово о поселке имени Степана Шаумяна (по имени одного из 26-ти «бакинских комиссаров», расстрелянных эсерами и английскими интервентами в 1918 году), а мы называли его Арменикендом, где на 11-й и 6-й Кантопинской улицах мы несколько лет жили с родителями. Баку достоин внимания не только как биографический факт, ибо здесь я прожил целых пятнадцать лет, город интересен и сам по себе. Верно кем-то сказано, что бывших бакинцев не бывает. Баку остался в памяти не только и не просто как место рождения, с ним связаны впечатления и обретения, значение и ценность которых с годами не угасает, становятся лишь «далеким прошлым». Я имею в виду прежний, «старый» Баку, не сравнивая его с «новым», каким он стал за прошедшие полвека, когда я редко с ним виделся и не вправе его сопоставлять с Баку советским.

      Тот, старый Баку, мне нравился уже потому, что мы, тогда дети – русские, азербайджанцы и армяне – жили в нем дружно, мы именно дружили, а не демонстрировали идею «дружбы народов». Играли в самые разные игры, в том числе напоминающую нашу лапту, название которой я забыл, катались на самодельных самокатах (шарикоподшипниках), а велосипед был редкостью, «роскошью», конечно, иногда «обзывались» и дрались, потом мирились. Таким был настрой и уклад всей повседневной жизни. Все оставались самими собой, никто не изображал из себя «главного», а говорили на русском как на языке межнационального общения. То, что взрослые именовали интернационализмом, мы, дети, осваивали и усваивали на бытовом, уличном уровне. Случались и казусы, вроде того, как меня некоторые русские ребята дразнили, называя то «армяшкой», то «еврейчиком», и однажды я спросил маму, является ли мой папа «моим отцом», на что она, всплеснув руками, ответила: «Конечно же, он твой папа, и ты русский. Не слушай эти глупости?!.» В общем и целом не только дети, но и взрослые жили и общались тогда в нормальном цивилизованном ключе, оставаясь самими собой, верными своим национальным традициям и обычаям. Интернационализм выражался и выступал тогда в форме приверженности народов и наций общественным идеалам и целям того времени – социализму и коммунизму.

      В повседневности и быту всё было еще проще и понятнее. Запомнились манеры и словесные обороты: например, ударив ладонями, «по рукам», завершали достигнутое соглашение; на базар не «ходили»», «базар делали». При этом у каждого бакинца был свой Баку. Мне, скажем, запали в память такие бытовые черты и детали: живя в армянском поселке, полюбил «мацони», кислое молоко, которое по утрам разносил по дворам разносчик-армянин, выкрикивая «Мацун! Мацун!»; нравилась азербайджанская брынза – «пендир», в сочетании с «каспаровским» хлебом с очень вкусной поджаристой корочкой, которую, не удержавшись от соблазна, наполовину съедал по дороге домой. До сих пор вспоминаю знаменитую бакинскую, «шолларскую», воду, не сравнимую ни с какой другой по чистоте и вкусу, и, конечно, чай в чайхане, в тонких стаканчиках и с сахаром вприкуску, под