Актриса
Как надоели сплетни и предвзятость.
Но наплевать на то, что скажут люди.
Творцов и победителей не судят,
Пусть даже им и не знакома святость.
Она актриса. В жизни и на сцене.
Живет театром. Примеряет роли.
То, умирая, корчится от боли,
То падает от смеха на колени.
Она свободу любит, как дикарка.
Её зовут дорога, море, горы.
И вольный воздух впитывают поры.
И тлеет у упрямых губ цигарка.
Сама себе рабыня и царица.
И отыграв, для всех раздаст поклоны.
Но скроется за ширмою фургона,
И будет ждать, когда он постучится.
И только с ним, саму себя играя,
За слоем слой, снимая грима корки,
Души немного приоткроет створки,
И выдаст безлимит к воротам рая.
Астры в метель
Расстелет метель
Ледяную постель.
Увы, не ко времени.
Цветы жаль осенние,
Наследие
Этого лета,
Капли тепла, света.
Горячие головы,
Солдаты из олова
Последние.
Как звездам сёстры,
Лепестки острые,
Прикоснешься – нежные,
И под покровом снежным
Склонённые.
Ведут жесткий бой
Со старухой зимой.
Ледяными пиками,
Яростными криками,
Пронзенные.
Бросят семена.
Что не придет весна,
Под снежной тяжестью,
Всё им, бедным, кажется,
Но напрасно.
К исходу года
Уснет вся природа.
Таков закон планеты.
Придёт весна. И это
Прекрасно.
Атаманша
Ее помада ярче чем закат.
В глазах азарт и молодой задор.
Она не нянчит баловней внучат.
Не вяжет шаль. Не смотрит из за штор.
Не жди душеспасительных бесед
От этой Леди возраст хххl.
И злостью пусть подавится сосед,
Мечтая смерть призвать в ее постель.
Но вновь взревет ее автомобиль.
В лицо жара, дожди снега туман.
Дорог шальных и звезд глотая пыль,
По жизни мчится бабка атаман.
Платок повяжет лихо, набекрень.
Феррари новой сделает тест драйв.
Прогонит грусть и сделает твой день.
Глядишь и понимаешь: вот что кайф
Старушку дома тяжело застать.
Ведь что ни вечер, новый модный клуб.
Как энерджайзер будет танцевать,
Не выпуская сумочку из рук.
И вьются стаи молодых мужчин.
В глаза глядят и дарят ворох шуб
И нет им дела до ее морщин
Борозд и складок возле алых губ.
Она моложе молодых девиц,
Живей живых, и всем покажет нос.
Душа без меры, сердце без границ.
И не помеха пепельность волос.
И сама смерть склонится перед ней.
И